Приключения в Гран-Чако

— Почему вы думаете, что мое ружье будет. подарено какому-то индейцу? Мое ружье, с которым я неделями, нет, месяцами бродил по Чако, — хвастливо заявил Джованни, — и если бы оно захотело рассказать о зверях, в которых ему доводилось целиться…

— Да брось ты его в воду, чтобы оно замолчало и не стыдило тебя, — прервал его дон Хосе. — Посмотри лучше назад, посмотри на шкуру Меченого и послушайся совета охотника, который убил его.

— Успокойтесь, друзья, — вмешался охотник. — Я скачал, что дам ему возможность показать, на что способны люди юга, но пусть он имеет в виду, что ему придется вернуться без ружья, потому что я не стану помогать ему защищать его. Ему придется полагаться только на самого себя.

— Я и полагаюсь только на себя! Можете быть уверены, что я не стану вам в тягость, скорее наоборот, вероятно, мне придется нести вас на руках, когда вы выбьетесь из сил.

— Пожалуй, так и будет, — заявил один из рабочих.

— Говорите, вы месяцами жили в Чако, — продолжал охотник, так что вашего опыта должно хватить на эти восемнадцать миль пути. Но не забывайте, что мы должны вернуться точно в срок. Вы знаете, у меня лихорадка, и я не хочу, чтобы приступ застал меня в индейском селении или в Соленой пустыне, где нельзя даже разжечь остер. Поэтому ровно в полночь я уже должен быть здесь, сидеть у огня и пить свой грог. Я не хочу, чтобы индейцы видели белого слабым, бессильным. Погода ухудшается. Надо ждать бури. Вот почему мы не должны ссориться друг с другом, как это часто бывает. Вы хороший парень, но я не пожертвую своей жизнью и ради десяти таких, как вы. Если вы хотите сопровождать меня— хорошо, но вы должны сами заботиться о себе.

Лицо охотника было серьезное, и голос звучал необычно твердо.

Итальянец сначала с удивлением смотрел на него, потом громко засмеялся: «Конечно! Меня вы не испугаете! Столько слов из-за каких-то восемнадцати миль…»

— Принимаете эти условия?

— Вы имеете дело не с ребенком.

— Отвечайте ясно: да или нет!

— Ну да, конечно, да! Но к чему такие формальности, словно речь идет о бог весть каком предприятии.

Ладно, об этом мы больше не будем говорить. В воскресенье в два часа ночи мы отправляемся. — коротко сообщил охотник.

Джованни снова запротестовал:

— К чему все это? В два часа ночи! Вы даже не отдохнете после приступа лихорадки. Вы рассчитываете на пять километров в час? Но ведь там равнина. Когда я был солдатом, я проходил вдвое больше. Если мы выйдем утром, то придем туда к полудню. Получите свою скрипку, пообедаем и двинемся обратно; к заходу солнца будем дома. Мы даже успеем здесь поужинать. И не к чему такая спешка!

Но охотник лишь посмотрел на него, как бы давая понять, что не имеет желания продолжать разговор. Он только вздохнул: «Будет у меня хлопот с вами!»

Из-за волнений последних дней лихорадка проявляла себя не так, как обычно. Сначала на лбу у него выступил пот. Все знали, что так бывает тогда, когда болезнь уже кончается, когда организм побеждает ее, но все также знали, как переменчивы признаки малярии и поэтому беспокоились о своем госте.

Охотник хорошо сознавал свое положение. Малярия мучила его не первый раз. Он сам вылечил от нее немало людей, вылечил бы и себя, если бы не вышел весь запас мышьяка и валерианы. Но хлопоты и волнения были для него хорошим лекарством. Главное — волнение, которое приносит с собой опасность. Охотник знал это по собственному опыту. И он знал, что приближается кризис, после которого болезнь быстро пойдет на убыль. Оставалось еще несколько дней нервного напряжения Вот почему он решился вздть с собой Джованни. Он поймал его на слове и предложил ему пойти как раз потому, что знал, как много он доставит хлопот и волнений.

Донья Делорее сидела рядом, плела сеть для ловли рыбы и обмахивала больного веером, сделанным из двух связанных пальмовых листьев, которые индейцы употребляют для того, чтобы раздувать костер. Охотник тихо прошептал «Благодарю» и в полубессознательном состоянии распахнул ворот своей рубашки, мокрой от пота.

Среди сидевших у огня был и Джованни. Он несколько раз пробовал начинать рассказ о своих охотничьих приключениях, но так и не нашел слушателей Парагвайцы говорили между собой на языке гуарани.

— Слушайтесь лучше советов охотника, Джованни, — отозвался, наконец, один из них, которому надоели его приставания. — Чако — это проклятая земля Он хорошо знает, что такое очутиться во время приступа в глуши, где нельзя разжечь костра, и он знает, что говорит Он убил ягуара из Санта-Крус! Вы сделаете лучше всего, если сейчас пойдете спать Я не знаю, отважился бы кто-нибудь из нас пойти с ним, но каждый считал бы его предложение за честь для себя. Охотник неспроста берет вас с собой и вы будете свидетелями, что там нет никакого золота. Конечно, вам хочется разбогатеть, вы думаете, что он с вами поделится. Кто знает, может быть, по возвращении вы купите эту калеру и станете нашим хозяином. Но я не пошел бы с ним и ради этого, даже если бы он пригласил меня.

Слова были сказаны в шутку, но Джованни вздрогнул, словно его укусил москит.