Прикосновенье

Вспоминается сквозь сон —
Как смеялась, что болтала,
Беспрерывный сладкий звон
Телефона и бокала.

Мужа верные друзья

И ее друзьями были.
Не какие-то князья:
Что давала — ели-пили.

Он ушел — хватило сил

Жизнь начать ему сначала.
Ни один не позвонил,
Ни одна не забежала.

Не осталось ничего, —

С прошлым прочно распростилась,
Ибо облако его
Вместе с ним переместилось.

УХОД

Сквозь новые внезапные заботы,
Сквозь многие возникшие дела —
Вдохнула ощущение свободы
И голову бесстрашно подняла:

Дорога, уносящая отлого,

Дома и перелески без конца.
И белый след как будто от ожога
На месте обручального кольца.

«Давно ли на скамье…»

Давно ли на скамье
В обнимочку сидели?
Вернулся он к семье
В начале той недели.

Вернулся наконец.

Пять лет сравнялось сыну.
Стоит его отец
И ровно держит спину.

Высокий и прямой.

Прошла его измена.
Негаданно домой
Вернулся как из плена.

Не чувствуя вины,

Стоит себе у входа.
Вернулся как с войны —
Через четыре года.

«Там, где люди не спеша…»

Там, где люди не спеша
Выходили на прогулку,
Продвигался не дыша
По вечернему проулку.

Вдруг увидел, в землю врос,

Будто стукнулся о стену.
Что, вернулся? — свой вопрос
Выбросила как антенну.

— Не хочу тебя, враля,

Не люблю и не ревную… —
Словно зонд из корабля —
Прямо в сферу неземную.

«Не ушла, но сказала: «Уйди!»…»

Не ушла, но сказала: «Уйди!» —
С этой точки отсчета
Позади и уже впереди
Словно выжжено что-то.

«Уходи!» — прозвучала над ним

Наивысшая сила.
Навсегда этим словом одним
Жизнь ему занозила.

«Был в душе запечатлен…»

Был в душе запечатлен,
Как при магниевой вспышке,
Головы ее наклон,
Снег, налипший на пальтишке.

Я все думал лишь о ней,

Даже чаще, чем вначале, —
Посреди летящих дней
И бессонными ночами.

Так я жил в наш трудный век,

Занят этим важным делом…
И очнулся… Падал снег.
Поле было белым-белым.

Мир стоял совсем иной,

Ровным светом душу полня.
Я подумал: «Что со мной?
Я ее совсем не помню!»

Взгляд, шагов летящий звук,

Смех среди морозной пыли —
Стерлось все, как будто вдруг
Фотопленку засветили.

«Ты добрая, конечно, а не злая…»

Ты добрая, конечно, а не злая,
И, только не подумавши сперва,
Меня обидеть вовсе не желая,
Ты говоришь обидные слова.

Но остается горестная метка, —

Так на тропинке узенькой в лесу
Товарищем оттянутая ветка,
Бывает, вдруг ударит по лицу.

«Свободою пахнет весна…»

Свободою пахнет весна.
Отчетливей звуки трамвая.
Деревья очнулись от сна.
Друг друга с трудом узнавая.

Светился окошками дом

Над черной рекою бульвара.
Все было пустынно кругом,
И только влюбленная пара,

Ведя разговоры свои

Под этой безлиственной сеныо,
Сидела на спинке скамьи,
С ногами на мокром сиденье.