Приметы любви

За дверное кольцо дома Джайлзов Роберт взялся с предательским трепетом, сам себе объясняя это состояние усталостью после долгого пути.

Кэролайн открыла ему сама.

Увидев в дверях ее стройную фигурку, Роберт с облегчением вздохнул – в этот раз удастся поговорить без посторонних ушей.

– Добрый день, – сказала Кэрри, пропуская его в дом. – Все прошло нормально?

– О да. – Роберт, пройдя в гостиную, ревниво отметил, что в напольных вазах стоят свежие букеты. – Теперь-то уж девочки в надежных руках. Видели бы вы их родственниц! С такими строгими дамами даже я бы стал идеальной воспитанницей с потупленным взором.

– Плохо представляю вас в образе воспитанницы, – хмыкнула Кэрри, присаживаясь в свое кресло и словно бы с сожалением закрывая недочитанную книгу.

Роберт почувствовал второй укол ревности: всего лишь один пропущенный бал, десяток танцев, на которые Кэрри приглашал кто-то другой, – и вот, пожалуйста, уже почти готовая добыча ускользает из рук. Девушка, с кем было достигнуто почти полное взаимопонимание, вновь становится чужой и недоступной. Вроде бы и рада его видеть, но думает, как бы скорей вернуться к своему дешевому романчику в дурацком переплете!

Что она хочет? Продемонстрировать выдержку или показать неудовольствие?

Кэрри перехватила его взгляд, приподняла книгу – и улыбнулась:

– Как раз думаю, куда ее положить.

– Давайте же я ее отнесу, – сказал Роберт, порывисто выхватывая томик и, смущаясь своей резкости, извиняющимся жестом сжал теплую ладонь девушки. – Ох, простите.

Кэрри не вырывалась, и Роберт, пытаясь сохранить изящество, в грациозном поклоне поцеловал ее тонкие пальчики.

Как же приятен оказался этот обычный жест вежливости! Роберт не смог преодолеть искушение продлить его чуть дольше отведенного приличиями времени, да и уже собирался, отбросив злополучную книгу, завладеть и второй рукой девушки, а потом притянуть к себе ее всю, но Кэролайн прервала столь упоительное занятие, сообщив:

– Артур с тетушкой Жанет должны вот-вот вернуться.

– Какая жалость.

– Они поехали заказывать новые шторы.

Роберт посмотрел на окно, закрытое белоснежным монстром в сахарных розочках, и честно признался:

– Мне кажется, что и ваши старые неплохо выглядят, но я рад, что есть возможность поговорить наедине.

– Я заварю чай, – произнесла Кэрри, и Роберт мог поклясться, что ее голос прозвучал довольно.

– Мне бы хотелось убедиться, что вы не сердитесь за мое отсутствие на вашем празднике, – продолжил он.

Кэрри остановилась, держа на неестественно вытянутых руках заварочный чайник, и ответила, не оборачиваясь:

– Давайте забудем об этом бале. У нас впереди еще немало долгих осенних вечеров, и я предлагаю посвятить их приятным беседам и увлекательным делам.

– Как раз то же самое я и хотел сказать! – воскликнул Роберт. – Ну что, не было других балов и других гостей? Я и в самом деле не мог остаться, я бы себе этого не простил, и вы бы понимали это и злились на меня за слабоволие. Теперь все недоразумения позади, и я имею право наконец сказать, что у вас самые красивые глаза?

С улицы послышался цокот прибывающего экипажа, и Кэрри ответила, подавая Роберту чашку:

– Да, я думаю, мы могли бы сходить на премьеру «Короля Лира» в театр «Принсесс».

Громко ругаясь на неловкость Артура, в гостиную ввалилась тетушка Жанет, вся увешанная коробками, а ее племянник с несчастным видом втащил гигантский сверток и, пыхтя от натуги, уложил его поперек прохода.

– В «Лондоне» не хватает носильщиков? – спросила Кэрри.

– Не вздумайте идти на Кина. Это шарлатан, – строго отрезала тетя Жанет.

Артур бочком пробрался к гостевому дивану, завалился на него, приняв полулежачее положение, и сочувственно посмотрел на Роберта:

– Она тащит тебя в театр, бедняга?

– Мистер Вуд только что пригласил меня туда сам, – быстро ответила Кэролайн.

– А что это вдруг с ним случилось, переохладился на свежем воздухе? – Артур выпучил глаза и громко засмеялся.

Кэролайн сердито опустила на стол пустую чашку.

– Мистер Вуд несколько лет был отрезан от культурной жизни, поэтому ищет компанию для посещения театра.

– И ты, конечно, пытаешься выманить его на самое дорогое и безвкусное представление! – возмутилась тетушка Жанет.

– Откуда тебе знать, какое оно? Мы с мистером Вудом пойдем на премьеру.

– Да такое же, как и предыдущие постановки! – Жанет побросала коробки рядом со свертком Артура, села за стол и налила себе чаю. – Это ужасная безвкусица. Я побывала на «Генрихе VIII» в постановке Чарльза Кина. Настоящая баржа в спектакле и искусственно созданная панорама города. Это нормально?

Роберту, давно уже позабывшему о подробностях театральной жизни, конечно же, не оставалось ничего другого, как скромно промолчать. Он бы с удовольствием посмотрел и на баржу, и на шарлатана Кина во всех главных ролях, лишь бы Артур с Жанет вернулись на полчаса позже…

– Зато Кин играет Шекспира по подлинному тексту, – заметила Кэролайн, и весь ее вид говорил о том, что последний час они с Робертом Вудом говорили исключительно о Шекспире.

Мадам Шардю аж захлебнулась от возмущения.