Принц Модильяни

– А теперь все вместе считаем до трех. Давайте, все вместе.

Публика начинает считать в унисон.

– Раз, два, три.

– Дамы и господа, наше печенье готово!

Теперь все жаждут узнать, что же находится в кармане мужчины, стоящего с заведенными за голову руками. Джино засовывает руку в карман и вытаскивает из него печенье.

– Шоколадное печенье!

Зал в экстазе. Джино обращается к участнику на сцене.

– Прошу вас, угощайтесь.

Мужчина кладет руку в карман – и вытаскивает еще одно печенье, затем второе, третье… Публика довольно аплодирует.

Мы выходим из кабаре в компании девушек, с которыми сидели за столом. К нам приближается группа мужчин, которые были на представлении. Они выглядят изрядно подвыпившими. Самый крупный из них обращается к нам со смехом:

– Столько девушек – всего для двух мужчин?

Джино, шутя, уточняет, что подсчет неверный:

– Нет, господа, все эти девушки – для троих мужчин.

– Хм… Мы видим только двух и еще одного шарлатана, переодетого в мужчину… Но он не мужчина.

Мануэль достаточно много выпил; я пил мало и мыслю трезво. Джино догадывается, что последние слова относятся к нему.

– А шарлатаны разве не мужчины?

На этот вопрос отвечает другой человек из компании – он говорит по-испански, обращаясь к Джино.

– Como un buen culito de maricо́n.

Джино не понимает смысла фразы и просит Мануэля перевести, но тот лишь смущенно улыбается:

– Джино, да он ничего такого не сказал…

– Мануэль, не зли меня. Переведи!

Мануэль вздыхает и нехотя переводит:

– «Они педерасты».

Джино поворачивается к испанцу с улыбкой.

– Ах вот как?

Не медля, он притягивает к себе одну из девушек и страстно целует ее, после чего насмешливо обращается к обидчику:

– Теперь приведи мне свою сестру. А свою мать оставь дома, ибо она старая шлюха.

Сцена повторяется ровно наоборот. Теперь испанец просит своего друга перевести:

– ¿Qué dice él?[18]

– Ahora envíame a tu hermana. No, tu madre déjala en casa, que es una puta vieja. – Тот послушно переводит фразу Джино о матери и сестре.

Испанец презрительно смотрит на нас и решительно приближается.

– Italianos comen mierda…[19]

Мануэль делает шаг вперед.

– No soy italiano, soy chileno.

– Un amigo de un maricо́n es un maricо́n.

– Ahora este maricо́n te rompe el culo[20].

Мануэль нападает первым и наносит точный удар испанцу между ног. Все происходит быстро. Я прикидываю: их пятеро, и все они крупные, а нас трое. Однако один из них уже стоит на коленях, держит руки между ног и орет. Джино, должно быть, сделал те же подсчеты – он подходит к испанцу и бьет ногой его в лицо, окончательно выводя из строя. Затем он бросается на другого мужчину и наносит тому сильный удар, но лишь слегка его задевает. Я приближаюсь к самому крупному, который и завязал ссору, бью его головой в живот, он сгибается, и я бью его коленом в нос. Мануэль схватился еще с одним, они как следует лупят друг друга, без остановки, удар за ударом. Мой противник пытается прийти в себя, он бьет меня кулаком, мне удается частично уклониться, но я чувствую, как его костяшки скользнули по моей голове. Я успеваю выпрямиться и попасть ему в подбородок точным ударом справа. Идеальный удар, это точно нокаут. Мой противник обмяк и падает на землю; у него уже нет сил подняться. Я прихожу на помощь Мануэлю – хватаю за плечи его противника и держу, пока мой друг бьет его в живот и по лицу. Этого мы тоже окончательно положили на лопатки. Мы с Мануэлем поворачиваемся и видим, что Джино проигрывает последнему противнику, оставшемуся на ногах. Мы бросаемся ему на помощь – и враг, оценив ситуацию, решает сделать ноги.

Мы выдыхаем и оглядываемся вокруг. Наши обидчики повержены, лежат на земле, стоят на коленях или сбежали. Девушки смотрят на нас с изумлением; наверное, они думают, что мы профессиональные бойцы. Я приятно поражен. Я никогда ни с кем не дрался – и тут не только вышел победителем, но и практически без царапин. Мануэль и Джино пострадали больше меня, но драка их развеселила, а я как будто стал их героем.

– Молодец, Амедео, ты дал им хороший урок! И ты взял на себя самого здорового…

Джино целует меня в щеки.

– Эй, прекрати… А то мы и правда как педерасты.

Мануэль бросает взгляд на лежащих на земле и с наслаждением резко говорит им по-испански:

– Cinco cabrones fueron golpeados por tres maricones[21].

Очевидно, это тоже в духе богемы.

Итак, молодой и уязвимый Амедео Модильяни не только больной мальчик. Он способен драться и уложить человека сильнее его. Он способен собрать силы, одолеть страх, высвободить злость. Эта мысль меня возбуждает, потому что туберкулез уже достаточное время себя не проявлял. Возможно, я не так плохо себя чувствую, как предвидел. (Случилось чудо?) Быть смелым не означает не бояться – это значит иметь силы, чтобы преодолевать страх.

Академия Коларосси