Принципы экономики. Классическое руководство

Среди многочисленных возражений, выдвинутых против экономики, есть претензии, что она «упрощена», что она предполагает слишком сильную эгоистичную и корыстную рациональность людей или что предположения, лежащие в основе ее анализов и прогнозов, не отражают реальный мир. Некоторые проблемы с объявлением чего-нибудь упрощенным мы уже рассматривали в главе 4. Это слово подразумевает, что некоторое объяснение не простое, а чересчур простое. И тут возникает вопрос: чересчур простое для чего? Если факты согласуются с тем, что предсказывалось, то это нечто, очевидно, не было чересчур простым для такой цели, особенно если факты не согласуются с тем, что прогнозировало какое-то более сложное или более правдоподобное объяснение. В общем, является объяснение слишком простым или нет — вопрос эмпирический, и сказать что-то заранее, исходя из правдоподобия или сложности, не получится; в ситуации удастся разобраться лишь после получения веских подтверждений, насколько оправдались прогнозы, данные таким объяснением[155].

С попытками определить справедливость какой-либо теории по ее правдоподобности, а не по соответствию фактам связан и такой аргумент: большинство людей мыслят и действуют не так, как представляет экономический анализ. Однако экономика занимается системными результатами, а не личными намерениями или персональными действиями. Это понимали экономисты, стоявшие на противоположных краях идеологического спектра. Карл Маркс утверждал, что капиталисты снижают цены, когда благодаря техническому прогрессу уменьшаются производственные затраты, не потому, что они этого хотят, а потому, что к этому принуждает рыночная конкуренция. Адам Смит говорил, что преимущества конкурентной рыночной экономики «не являются частью» намерений капиталистов. Как уже отмечалось в главе 4, соратник Маркса Энгельс писал: «Ведь то, чего хочет один, встречает противодействие со стороны всякого другого, и в конечном результате появляется нечто такое, чего никто не хотел». Экономика пытается предсказать «то, что появляется», но именно результат сообщает об успехе или неудаче, а не степень правдоподобности исходного анализа.

Предубежденность и анализ

Предубежденность — еще один тяжеловесный упрек в адрес экономики и ее претензий на научность. Активно обсуждаемую проблему влияния предубеждений на экономический анализ затронул Йозеф Шумпетер, чья работа «История экономического анализа» не имеет себе равных в широте и глубине взглядов. Он пришел к выводу, что идеологическая предвзятость является обычным делом среди экономистов — от Адама Смита до Карла Маркса; при этом он также заключил, что эти предубеждения оказали незначительное влияние на их аналитическую работу и ее можно отделить от их идеологических комментариев и пропаганды.

В одном научном журнале Шумпетер, в частности, выделил Адама Смита: «В случае Смита интересно не отсутствие идеологической предубежденности, а ее безвредность». Негативное отношение Смита к предпринимателям Шумпетер считал предвзятостью, причинами которой были происхождение Смита, поскольку его семья «не принадлежала к деловым кругам», и его погружение в среду интеллектуалов. Однако «вся эта идеология, какой бы влиятельной ни была, на деле не нанесла особого вреда его научным достижениям» в создании «надежного фактического и аналитического учения».

Идеологическое видение социальных процессов сформировалось и у Карла Маркса еще до того, как он стал изучать экономику, но «по мере аналитической работы Маркс не только разработал многие элементы научного анализа, нейтральные по отношению к своему видению, но и те, что с ним не особо согласовывались», хотя Маркс и продолжал использовать «ругательные формулировки, которые не затрагивали научные элементы его анализа». По иронии судьбы отношение Маркса к предпринимателям было не столь негативным, как у Адама Смита[156].

Согласно Шумпетеру, «сама по себе научная деятельность не требует от нас отрекаться от своих субъективных суждений или отказываться от опыта сторонника каких-то определенных интересов». Откровенно говоря, он сказал: «Защита неких взглядов не означает лжи», хотя иногда идеологии «кристаллизуются» в «догмы», которые «невосприимчивы к аргументам». Но среди признаков науки есть «правила процедуры», которые могут «убрать идеологически обусловленную ошибку» из анализа. Кроме того, наличие «того, что нужно формулировать, защищать, атаковать», дает толчок к фактологической и аналитической работе, даже если наши установки иногда в нее вмешиваются. Именно поэтому «несмотря на то что мы из-за своих идеологических представлений двигаемся медленно, без них мы бы вообще не двигались».

События и идеи

Экономика влияет на события или события влияют на экономику? Краткие ответы на оба вопроса — «да». Однако гораздо важнее тут знать, в какой степени и каким образом? Джон Мейнард Кейнс отвечал на первый вопрос следующим образом: