Призрак счастья

Рубежи, как прежде, далеки.

Знатоки привыкли лишь играть,

А решать привыкли дураки.

Но придет пора,

и будет чист

Новый снег, как новая мечта.

А в душе я тоже оптимист.

Совесть, главное, была б чиста.

* * *

Горькая правда, сладкая ложь.

Что потеряешь, а что обретешь?

Кто-то с шестерки,

а кто-то с туза,

Ну, загляни же удаче в глаза.

Переплелись там и правда, и ложь,

Не различишь их

и не разберешь,

Кто доктор Фауст,

а кто – просто плут,

Да и глаза, как владельцы их, лгут,

Что потеряешь, а что обретешь,

Не разобрав, где тут правда, где ложь…

* * *

Наивный взгляд,

бесхитростная речь.

Весь облик полон

ласкового света.

И среди сотен

мимолетных встреч

Осталась самой памятною

Эта.

Средь обозленных,

равнодушных лиц –

Как луч надежды –

детская улыбка.

И, как из клетки

выпускают птиц,

Так и душа

прощает все ошибки.

* * *

Трамвайное кольцо

на улицу надето.

Угрюмое лицо

похоже на планету,

Где, словно Америка,

выдвинут нос.

Ехать, не ехать –

вот в чем вопрос…

* * *

Пустых ожиданий дырявый карман,

Пустых обещаний бездонная бочка.

Куда ни посмотришь –

повсюду обман,

И это не ягоды,

только цветочки.

Пророки шаманят,

жиреют дельцы,

А жизнь продолжается,

как лотерея.

Но если кругом виноваты отцы,

То станут ли дети

умней и добрее?..

* * *

Трамвайного пути избитые законы.

Трассирующий след вверх поднятой дуги,

И друг за другом вслед

идущие вагоны,

Сплетающие в цепь круги,

круги,

круги…

И мы с тобой идем по замкнутому кругу,

Хоть, кажется, вершим движение вперед.

И только тень в глазах надежды и испуга –

Испуга за страну,

надежды на народ.

* * *

Он попал под автобус “Ростов –

Мариуполь”.

И кровавые пятна затмили стекло.

Как обычно, толпа хлопотала

над трупом,

И шофера в тоске безысходной рвало.

Между двух городов,

посредине дороги

Он лежал на земле.

Не бывает чудес.

Но завыл верный пес во дворе

в Таганроге,

И упала слеза из разверстых небес.

* * *

Л.С.

Проходящий маршрут,

этот поезд нелитерный – мой

К чаю тут подают

пряник, мерзкий, как кнут,

да и чай тут с тяжелой водой.

Тут проносятся вспять

и сжигаются, словно мосты,

Мои лучшие дни,

мои лучшие сны.

И одна лишь отрада – ты.

И не выйти, не встать,

и маршрут изменить не дано,

А в соседнем купе

дуют водку весь день

и вовсю матерятся в окно.

Где же ты, проводник,

пропадает вагон,

мы несемся во тьму, во тьму…

То ли рельсовый стык,

то ли ветер сквозь стон,

то ли эхо в ответ – не пойму.

Не пойму, не пойму,

не могу я понять,

хоть и поезд нелитерный – мой,

Но за чайной водой,

вперемешку с бедой,

услыхал я: мы едем домой.

Кто-то едет домой,

кто-то едет со мной,

но скажите куда, куда?

Но лишь тень за спиной,

да мотив за стеной:

навсегда, навсегда, навсегда…

* * *

Когда неспелых помидоров

под ногами слышен хруст,

Когда, хоть воздух свеж,

усталый взгляд не замечает

бездны неба,

Когда в совхозный ящик,

как червонный туз,

Ложится помидор

утробе нашей ненасытной

на потребу,

Все это значит – осень.

И уже

Пора природе подводить свои итоги.

Не оттого ль такая тяжесть на душе,

Что злится осень

на моем пороге…

* * *

История любви забытой,

Растерянной, задерганной,

разбитой

На тысячи осколочных ночей,

На тысячи житейских мелочей,

На крохи правды

и мгновения обмана.

Любовь разбитая

похожа на тирана,

Пытающего душу, плоть и кровь…

Любовь забытая.

Но все-таки любовь,

Хоть горькая, обидная и злая.

Пускай не рай.

Но отблеск рая.

* * *

И. Семененко

Где же наши с тобою друзья?

Сквозь молчанье идем,

как сквозь строй.

Только память твоя и моя

Их улыбки ведет за собой.

Прошлых радостей,

прошлых обид

Гаснет эхо. А может быть, нет?

Что же сердце болит и болит

На исходе счастливейших лет.

На исходе счастливейших лет,

на пороге неведомых зим,

Где все меньше веселых побед,

Что же мы все молчим и молчим…

* * *

Чужое счастье, как синица,

Забилось вдруг в моих руках.

И я похож стал на убийцу,

Превозмогающего страх.

Сквозь стыд, как будто сквозь терновник,

Я пробирался,

чуть дыша,

Хоть не была ни в чем виновна

Пока еще моя душа…

* * *

Груз опозданья знаком уже с детства.

Вкус состраданья не дан по наследству.

Что-то забито,

а что забыто.

Преданный друг – эталон дефицита.

Веришь – не веришь,

придешь – не придешь.

Заперты двери. И правда, как ложь.

* * *

Сквозь рыбный день, сквозь дым

и чад столовой

Стремится к пище очередь-удав.

Котлеты из минтая,

как подковы,

Сулят удачу, даже без приправ.

А на раздаче

пышные мадонны,

Изведав общепитовской тоски,

Удачу злую,

словно макароны,

Терзают на отдельные куски.

* * *

Из ниоткуда в никуда

не может течь даже вода.

Распутает событий вязь

Причинно-следственная связь.

А что неведомо уму –

Потомки все-таки поймут,

найдя, быть может,

в толще лет

И наш с тобою слабый след.

Лишь время канет без следа

Из ниоткуда в никуда…

* * *

Ветер траву, словно прачка, полощет

Там, где Донец и Зеленая Роща.

Где, как погоду,

автобуса ждут

И где до речки всего пять минут,

Там, где не слышен промышленный дым,

Там, где Донбасс так походит на Крым…

* * *

О чем это шепчет под ветром трава?

Глухи и невнятны чужие слова.

О чем это тополь мечтает?

Никто никогда не узнает.

Никто, никогда…

Но как вечный Улисс,

Стремится в ладонь мою сорванный лист.

* * *

Мокрый снег похож на мокрый

тополиный пух.

На табличке – “Перерыв до двух”.

Перерыв. Ну что же,

подождем.