«Профессор накрылся!» и прочие фантастические неприятности

— При определенных условиях любой может сойти с ума. На суицидника или маньяка он не похож. Максимум — шизофреник, но и в этом я не уверен. Летим в Нижний Чикаго. Если успеем до утра собрать в одну кучу достаточно данных, можно будет ее на стол шефу вывалить.

Дюбро достал из бардачка курительную трубку и глубоко вдохнул. Во рту у него пересохло. Пелл усмехнулся:

— Все нервничаешь?

— Немножко.

На самом деле нервничал Дюбро изрядно. Диафрагма была напряжена, дышалось тяжело, а по коже бегали мурашки. Он ерзал в мягком кресле, пока шестеренки в голове не закрутились свободно, не цепляясь за мысли.

— Cui bono?[83] — сказал Пелл. — Помни, ответственность лежит не на нас.

— А на ком?

— Мы не сможем решить уравнение. Даже не найдем человека, который сможет, если не справится Пастор. Все это в компетенции шефа.

— Ага, — ответил Дюбро, но мурашки продолжали бегать у него по рукам.

Глава 5

Рябь в зеркале усилилась. Концентрические круги расходились из одной точки, искажая отражение Кэмерона. Он отошел, и рябь постепенно исчезла.

Тогда он снова встал напротив зеркала. Как только его лицо отразилось в стекле, рябь вернулась. Кэмерон подождал, и рябь вскоре прекратилась.

Впрочем, каждый раз, когда он моргал, появлялись небольшие круги, по одному на глаз, и искажали гладкую поверхность.

Угол отражения равен…

Кэмерон вгляделся в свое усталое лицо под копной седых волос и постарался держать веки открытыми.

Моргнул.

Рябь.

Невероятно.

Он отвернулся. Осмотрел комнату. Теперь в этой комнате за всем нужен глаз да глаз. Она стала ему чужой, несмотря на то что в этом доме он прожил много лет. Если ему изменило зеркало, то может изменить и рельефный истоптанный пол. И бильярдный стол. И светящийся потолок, и…

Кэмерон резко повернулся и поднялся по лестнице, не включая эскалатор. Ему хотелось ощущать под ногами твердую поверхность, а не тихо скользить, не забывая ни на секунду, что Земля потеряла былую монолитность.

Вдруг он сильно вздрогнул. Только жесткий самоконтроль теперь не позволял ему…

Ничего чрезвычайного не случилось. Просто он шагнул на ступеньку, которой не было. Случается.

Увидел ли он эту несуществующую верхнюю ступеньку? Кэмерон попытался вспомнить, но не смог.

Это уже не впервые. Такое случалось, когда он отвлекался, когда забывал. Верхняя ступенька появлялась там, где ее не должно было быть. Неосязаемо. Возможно, даже незримо.

Видеофон звонил. Кэмерон успел к нему быстрее Нелы. Та пожала плечами и отвернулась. Ее маленькая темная голова вдруг напугала Кэмерона. Он подержал руку на переключателе, проводив Нелу взглядом. Что бы он сделал, если бы лицо Нелы вдруг появилось у нее на затылке?

Или не Нелы.

Он подождал. Боялся отвести взгляд, пока она не повернулась к нему. Это по-прежнему была Нела, с ее холодными, удивленными темными глазами и носом с горбинкой. Ему нравилось, что она не прибегла к омолаживанию. Мудрые взрослые глаза выглядели бы странно на молодом лице. А так лицо было зрелым, но сохранило свою привлекательность, и это успокаивало Кэмерона.

— Ну что? — спросила она, приподняв брови. — Отвечать будешь?

— А? Ой! — Кэмерон включил монитор.

На экране появилось грубое темное лицо Дэниела Риджли. Курьер демонстрировал идентификационный диск на запястье.

— Чрезвычайное сообщение от военного министра…

— Передайте Сету Пеллу, — холодно перебил Кэмерон.

В черных глазах курьера мелькнула искра эйфории.

— Сэр, министр настаивает…

Кэмерон выключил монитор. Экран мигнул и спустя секунду снова задребезжал. Кэмерон отключил приемник.

Он облокотился на корпус и уставился в никуда. Локоть начал проваливаться в дерево. Кэмерон отдернул руку и мельком посмотрел на Нелу. Та взбивала подушки на диване.

Она ничего не заметила. Никто не замечал. Да и с чего бы им?

— Ты на взводе, — заметила Нела. — Иди сюда, приляг.

— Ты одна это видела, — сказал Кэмерон. — Нела, я…

— Что?

— Да ничего. Наверное, перетрудился. Надо бы взять отпуск.

Кэмерон подошел к односторонним окнам. Ему были видны залитые лунным светом холмы, но свет из дома наружу не выходил; стекла блокировали его, чтобы не привлекать вражеские самолеты, если тем каким-то образом удастся миновать береговые батареи.

— Приляг.

Если он послушается, диван под ним может растаять. Комната слишком хорошо знакома. Она вызывает латентный страх.

Самые знакомые вещи изменяли Кэмерону в первую очередь.

Лучше быть среди чужих вещей. Так не сразу заметишь, если с ними начнет твориться неладное. Или это неверная логика? Обманчивая? Но попробовать стоит.

Он подошел к дивану сзади и чмокнул Нелу в макушку.

— Схожу проветрюсь. Не жди.

— Дети сегодня звонили, а ты даже запись не посмотрел.

— Никуда не денется. Нравится им в школе?

— Повод поворчать они всегда найдут. Но вроде нравится. Дорогой, они быстро растут. В этой школьной форме… — Нела тихо рассмеялась. — Помнишь?

Он помнил. Близнецы родились у них четырнадцать лет назад. Неожиданно. Супруги строили планы, далекоидущие планы…