«Профессор накрылся!» и прочие фантастические неприятности

— Рационализировать? — удивленно посмотрел на него Пастор. — У вас ничего не выйдет. Это могу только я. Вы не в состоянии понять, что все вокруг пусто, как мыльный пузырь. Вы инстинктивно принимаете ожидаемое. Я же получил особые способности, потому что я скептик.

— Пожалуй, это так, — согласился Дюбро. Соглашаться вообще без возражений означало бы послать неправильный сигнал, но провоцировать ожесточенный спор было опаснее, ведь физик легко мог еще раз продемонстрировать свою правоту. — Но все-таки я рад, что вы не забыли мне позвонить. Ваша сила поистине чудесна. Чудесна, я правильно говорю?

— Не знаю, — улыбнулся Пастор. — Я и сам удивлен. До сих пор не осознал, есть ли у нее границы.

— Да, это серьезная ответственность.

Это замечание физику явно не понравилось. Он поморщился.

— Не то чтобы я интересовался вашими планами, — быстро продолжил Дюбро, едва не сказав «хотел давать вам советы».

Он разгадал личность Пастора. В истории уже был человек, оборудовавший убежище высоко в горах, где, как в сорочьем гнезде, царил беспорядок и стояла безвкусная мебель[84]. Тот человек увлекался оккультизмом, в то время как Пастор сочинял необычные цветовые целительные программы. Да, у доктора Эмиля Пастора было много общего с Адольфом Гитлером.

— Моими планами? — Пастор задумался. — Я не хочу…

— Я в высшей степени заинтригован, — настаивал Дюбро. — Доктор Пастор, вам теперь подвластны настоящие чудеса. И вы куда больше моего смыслите в возможностях. Помните, вы показывали мне одно из ваших сочинений для «Волшебной страны»?

— Да, но вас оно не слишком заинтересовало.

— Еще как заинтересовало, просто я решил не отвлекать вас от дел. Но увиденного было достаточно, чтобы понять, насколько богато ваше воображение. Теперь вы сможете создавать куда более масштабные произведения.

Пастор кивнул:

— Пока что я только уничтожаю. Думаете, это неправильно? Не знаю, смогу ли я создать…

— «Правильно» и «неправильно» — субъективные понятия. От них пора отказаться. — Дюбро произносил опасные, но необходимые слова. Он пытался достучаться до подсознания Пастора, которое осознавало себя богом, в то время как сознание еще не прониклось этой идеей. — Как я уже говорил, я рад, что вы позвонили. Пусть я не знаю, что вы собираетесь делать дальше, но не сомневаюсь: это будет восхитительно. Жду не дождусь возможности увидеть ваши грандиозные творения.

— Но я еще не определился с тем, что делать дальше, — беспомощно произнес Пастор.

— Вы только что обрели новые способности. Вам предстоит понять, как использовать их с наибольшей пользой, верно? Даже если второпях вы наделаете ошибок, ничего страшного, ведь «правильно» и «неправильно» — субъективные понятия. Но я бы хотел посмотреть, что вы сотворите. Можно будет это устроить?

— Вы прямо сейчас меня видите, — буркнул Пастор, очевидно сбитый с толку таким словесным потоком.

— Я ограничен экраном. Можно мне прилететь к вам на вертолете? Не забывайте, вы теперь способны творить что угодно. Некому вам помешать. Если мои идеи вам не понравятся, вы просто забудете о них. Меня разбирает любопытство, и порой я говорю, не подумав. Бывало, я что-то делал и тут же сожалел о сделанном. Был бы я поумнее, планировал бы все заранее. Но… — Он развел руками.

— Планировать — мудро, — согласился Пастор.

— Вот именно! Дайте мне немного подумать.

Экран вдруг погас.

Дюбро немного прошелся и схватился за край стола. Он дрожал всем телом.

Взяв себя в руки, он снова позвонил в вайомингскую скорую помощь. Ответил тот же медик.

— Ваш вертолет уже вылетел к Пастору? — спросил Дюбро.

— Здравствуйте, мистер Дюбро. Да, мигом отправили. Вы ведь сказали, дело неотложное.

— Отзовите. Все гораздо хуже. Пускай ваши врачи даже не приближаются к Пастору.

— Но он сумасшедший… Неужели агрессивный?

— Со склонностью к массовому убийству, — мрачно ответил Дюбро. — Но опасности нет, пока он сидит у себя на горе. Лучше его не тревожить. Отзовите вертолет!

— Сию минуту. Я вам перезвоню.

— Ага. — Дюбро отключился и набрал номер военного министра.

Когда массивное суровое лицо Календера появилось на экране, Дюбро был уже готов.

— Нужна помощь, — сказал он. — Господин министр, только вы можете дать добро. Это не совсем легально, но жизненно необходимо.

— Бен Дюбро? — уточнил министр. — Ну, что вам надо?

— Доктор Пастор…

— Решил уравнение?

— Сошел с ума.

— Как и все остальные. — Календер состроил кислую мину.

— Хуже, чем остальные. Помните того пациента, эм — двести четыре? Который мог нейтрализовать гравитацию? Так вот, Пастор в сто раз опаснее.

Лицо Календера тут же приобрело серьезное выражение. Солдафон солдафоном, но свой пост он занимал не зря.

— Насколько опасен? Где он находится?

— В своей лаборатории в Скалистых горах. Только что говорил с ним по видеофону. Думаю, он еще немного побудет там, строя планы. Я обещал к нему прилететь. Нужно взорвать его ракетой с вертолета, прежде чем он сумеет ответить.

— Чем ответить?

— Он может заставить вертолет исчезнуть, — осторожно объяснил Дюбро. — И даже все Скалистые горы разом. И даже саму Землю.