Проклятые

С помощью перстня вампирши Елизаветы я смогла вырубить Адольфа Гитлера с одного удара. И теперь, вооружившись его собственными фашистскими усиками, отправила этого нацистского супермена в бессрочную ссылку. Конечно, когда человека уже отправили в ад, изгнать его еще дальше практически невозможно. Но я решила отправить его туда, куда сама даже близко бы не подошла. Сначала я выбрала море Насекомых, но, поразмыслив, пересмотрела свой выбор в пользу болота Абортированных Младенцев. Это отдельный ад внутри ада, необъятная топь кошмаров, где нерожденные младенцы вечно тушатся на медленном огне под огромным, неотвратимым киноэкраном, на котором показывают в бесконечном повторе вездесущего «Английского пациента». Именно там теперь и обитает герр Гитлер, лишенный усов и собственной идентичности.

Потеряв своего демагога, безмозглые приспешники Гитлера увязались за мной и Арчером и прошли дружным строем по нашим следам через пустыню Перхоти. Разумеется, я им велела выкинуть мерзкие повязки со свастикой и подкрепила приказ, продемонстрировав гадкие усики.

Мы добрались только до озера Чуть Теплой Желчи – мы с Арчером и наша новообретенная компания подхалимов, – и нам встретилась статная, величавая женщина в окружении свиты лебезящих, согбенных в поклонах придворных. Женщина восседала на троне, представлявшем собой огромную кучу шоколадно-миндальных батончиков, добытых нечестным путем, а придворные выстроились концентрическими кругами у подола ее парчового платья. На голове этой женщины, явной безумицы и истеричной маньячки, красовалась то ли корона, то ли диадема из жемчуга, нахлобученная поверх сложной высокой прически. Она натянуто улыбалась придворным, пресмыкавшимся около ее ног, а потом увидела нас с Арчером, и улыбка исчезла.

Арчер наклонился к моему уху и прошептал, обдав меня запахом едкого пота от концертной футболки с «Рамонес»:

– Екатерина Медичи…

Если вы спросите совета у моего папы, он скажет так: «Секрет успеха эстрадного комика заключается в том, чтобы продолжать говорить, пока кто-нибудь в зале не рассмеется». Что означает: не сдавайся. Дави до конца. Рассмеши хотя бы одного человека и используй его смех как рычаг, чтобы развеселить остальных. Если несколько человек в зале решат, что твои шутки и правду смешные, с ними начнут соглашаться и все остальные.

Убрав усики Гитлера поглубже в карман юбки-шорт, я прислушиваюсь к советам Арчера.

– Она какая-то королева какой-то страны, – шепчет он.

Королева Франции эпохи Возрождения, поясняю я. Супруга Генриха II, умерла в 1589 году. Полагаю, ее осудили на вечные муки в аду за подстрекательство к резне гугенотов, когда в ночь накануне дня святого Варфоломея толпа парижских католиков перебила тридцать тысяч человек. Мы приближаемся к ее трону, и королева буквально впивается в меня взглядом – наверное, чувствует мою вновь обретенную власть и растущую жажду еще большей власти. Подобно тому, как Гитлер попался в ловушку образа напыщенного горлопана, а графиня Батори помешалась на вечной юности и красоте, Екатерина Медичи была зациклена на своем высокородном происхождении.

Арчер остановился, а я двинулась дальше, сокращая дистанцию между мной и своей новой противницей. Арчер, державшийся на безопасном расстоянии, крикнул мне в спину:

– Давай, Мэдисон! Надери ей конфетную королевскую задницу…

Если честно, моя боевая атака получилась довольно ребяческой. Я ринулась сломя голову на объект нападения, выкрикивая совершенно детсадовские обзывательства вроде: «Готовься к смерти, грязная задница, вонючая, жирная, тупая, сопливая воображала, королева тухлых итальяшек…» – а потом просто столкнула Екатерину Медичи с ее конфетного трона и принялась бить ногами, царапать ногтями, выдирать ей волосы, щекотать и щипать. Однако это детское школьное варварство все-таки оказалось вполне эффективным, и мне удалось заставить горделивую Медичи сожрать целую горсть земли, очень удачно кинув ее величество мордой вниз. Моего скромного веса, умело приложенного к острию локтя, давившего на спину между лопаток ее королевского екатеринчества, было достаточно, чтобы заставить ее сказать вслух: «Si! Si! Да! Я протухшая мисс Тухлятина и Уродина Макурод, и от меня несет застарелой кошачьей мочой». Разумеется, ни сама Екатерина, ни ее паразиты-придворные не поняли ни единого слова из того, что она говорила, но ее принудительное признание так рассмешило Арчера, что он буквально взревел от хохота.

Да, теперь мне нужна только власть. Не привязанность. Не та бессмысленная и бессильная как бы власть, о которой я упоминала раньше. Мне нужна настоящая. Зарубите себе на носу: быть мертвым – это не значит сидеть-горевать, предаваясь самобичеванию и горькому раскаянию. Смерть, как и жизнь, мы творим себе сами.