Проклятые

– Смерть дает тебе уникальную возможность.

Свиномордый демон Ваал обнажает клыки, его нёбо пропитано кровью бессчетных врагов, зубастая пасть навевает кошмары о пытках и боли, – но только на тех, кто по-прежнему привязан к своей прошлой жизни. На королей и красавиц. На богачей и знаменитых художников. Нет, этот скрежет и лязг зубовный испугает лишь тех, кто еще не смирился с фактом своего бессмертия. Чудовищный демон изрыгает пламя, рвет обжигающий воздух огромными когтями. От его рыка и голодного гортанного смеха пятятся в страхе отпетые мерзавцы, отбросы общества и отщепенцы, составляющие мое войско. Даже Арчер склоняет голову под натиском ядовитого демонического дыхания, даже мой синевласый бесстрашный помощник дает слабину.

Но я пришла сюда не для того, чтобы кому-то понравиться. Я не ищу ни улыбок, ни милой привязанности. Моя цель состоит вовсе не в том, чтобы добиться чьего-то там расположения. Я пытаюсь представить себя с стороны: волосы развеваются на ветру, шаги тверды и чеканны, в руке сверкает кинжал… вид вполне байронический, да.

Остановившись на расстоянии вытянутой руки от беснующегося около ворот демона, я понимаю, что осталась одна. Все мои легионы наемников и гладиаторов, несмотря на браваду и острые мачете, дрожат и отступают. Даже панк Арчер, мой верный помощник и правая рука, дрогнул и прекратил свою дерзкую атаку. Шепот его мудрых советов больше не звучит у меня в ухе.

Мне жаль бедного демона, у которого есть только одна стратегия для победы. Как ограниченная авторским замыслом Джейн Эйр вынуждена всегда оставаться стоической и кроткой девицей, так и демон Ваал знает лишь один способ существования: внушать ужас своим грозным видом. В то время как я сама действую гибко, приспосабливаюсь и меняю стратегию, перестраивая планы под каждый конкретный момент. Ваал никогда не сумеет одолеть врага, рассмешив его до состояния полной беспомощности или зачаровав обольстительной красотой. Из чего следует, что если мы не боимся чудовища, которое пытается нас устрашить, мы тем самым лишаем его всяких сил.

Издав боевой клич скорее в манере Грейс Пул, чем Джейн Эйр, я бесстрашно бросаюсь на свиномордого демона Ваала. Когда-то в школе у нас были уроки самообороны для защиты от насильников, и я применяю прием, которому нас научили: бью одновременно в два места, по каменным глазкам и нежным свиным гениталиям, тычу пальцами в первые и вонзаю острый каблук во вторые. До сих пор я пыталась поддерживать более-менее опрятный вид, но теперь мне уже не до того. Я хватаю горсть ржавых лезвий с земли и начинаю кромсать не глядя. Мои усилия вознаграждаются реками свиной крови. Из распоротого демонического нутра вырывается невыносимая смрадная вонь, как в покойницкой. Все погружается в алый туман, кровь течет, как на бойне. Ошметки плоти и потроха летят во все стороны, как на представлении в «Гран-Гиньоле», и даже оранжевое небо ада рвется в клочья от протестующих воплей Ваала.

Мало кто знает, что одолеть демонов лишь немногим сложнее, чем деспотов или тиранов. Несмотря на великанские размеры и устрашающий вид, демонам не хватает уверенности в себе. Их преимущество заключается в громком голосе, предельно уродливом облике и зловонии, но как только вы преодолеете эти барьеры, у демона не останется никаких средств устрашения. Непомерная гордость демона – это и есть его главная слабость. Если он понимает, что теряет лицо, он убежит, как обычный задиристый хулиган, встретивший сопротивление.

То немногое, что еще оставалось от прежней Мэдисон Спенсер, дочери кинозвезды, окончательно теряется в ожесточенной драке. Сражаясь в одиночку со злобным Ваалом, я не упускаю из виду, что полчища проклятых душ наблюдают за моей яростной битвой с безопасного расстояния. Под неослабевающим натиском моих детских шлепков и девчачьих тычков, глупых ребяческих обзывательств, пинков и «крапивок» этот самый свирепый из демонов ада истошно вопит в панике и отчаянии. Подвергаясь то страшному шквалу болезненных щелбанов, то молниеносной атаке с использованием арсенала приемов детсадовских драк, Ваал корчится и пытается вырваться. После особенно жесткого удара ногой по яйцам демон расправляет свои сморщенные кожистые крылья и бежит с поля боя. Сквозь клубы черного дыма и тучи мух Ваал мчится как угорелый и исчезает за далеким оранжевым горизонтом.

Я остаюсь совершенно одна около запертых ворот. Впрочем, мое одиночество длится недолго. Я смакую новое для себя, восхитительное ощущение, когда ты буквально купаешься в теплой крови, оросившей тебя с головы до ног. В чьей-то чужой крови.

Эта кровь даже не успевает остыть, как из окна высоко-высоко в неприступной стене доносится голос. Женский голос.

– Мэдди? Это ты?

И окно, и лицо, высунувшееся наружу, располагаются так высоко, что я не сразу нахожу их взглядом. Это та самая старушка, миссис Труди Маренетти, умершая от рака поджелудочной железы и совсем недавно прибывшая в ад из Колумбуса, штат Огайо.

– Ура нашей малышке Мэдисон! – кричит она.

Из другого окна доносится восклицание:

– Ура малышке Мэдди!