Проклятые

Прежняя Мэдисон Спенсер удосужилась бы подержать их за ручку, как-то успокоить, утешить, унять их страхи. Нынешняя Мэдисон Спенсер говорит прямо: прекращайте рыдания и давайте уже умирайте.

Иногда меня навещают отряды моей армии проклятых, представители подразделений, унаследованных от Жиля де Рэ, Гитлера или Иди Амина, и умоляют дать им задание, выставить перед ними некую масштабную задачу, которую они выполнят в мою честь.

Но чаще заходят те люди, кого я завлекла в ад сама. Просто чтобы познакомиться лично и засвидетельствовать почтение. Только что прибывшие мертвецы, еще пахнущие похоронными гвоздиками и формальдегидом. Иммигрантские души с густо наложенным слоем грима и кошмарными вычурными прическами, которые могли соорудить только работники морга, и только покойники потерпели бы подобное издевательство. Все эти новоприбывшие почему-то считают необходимым рассказать о своем жутком опыте смерти, и я позволяю им выговориться, а потом направляю на сеансы разговорной терапии. Я запустила специальные курсы для закоренелых надеждоголиков, где их избавляют от этой зависимости по особой программе в двенадцать этапов. Нашим высоким процентом выпуска и низким уровнем рецидивов мог бы гордиться сам Данте Алигьери. После пары недель постоянных жалоб и самобичевания – обычных страданий из-за потерянных предметов роскоши, неотомщенных обид и переживших тебя врагов, а также типичного бахвальства былыми наградами и достижениями, – большинству наших выпускников надоедает терзаться, и они решают идти вперед, начав вечное существование с чистого листа. Да, может быть, мои методы несколько грубоваты, зато мои мертвые друзья не из тех, кто будет веками сидеть в грязных клетках, проклиная свою новую реальность. Мертвые, которых я тренирую, хорошо приспособлены к жизни в аду и весьма продуктивны. Среди них Ричард Вольк, погибший на прошлой неделе при лобовом столкновении в автомобильной аварии в Миссуле, штат Монтана. На этой неделе он принял командование бывшими полчищами Чингисхана и повел их собирать выброшенные окурки, которые неизбежно оказываются здесь, в аду. Или Хейзел Кунзелер, умершая от гемофилии в Джексонвилле, штат Флорида, две недели назад. Ныне она возглавляет бывшие римские легионы в их последней, назначенной мною миссии: высадить розы на территории, которую сейчас занимает Озеро чуть теплой желчи. Понятно, что этот проект откровенно надуманный, ну так подайте на меня в суд. Зато у многих обитателей ада будет занятие на целую вечность, и даже малая доля успеха все равно улучшает общую атмосферу подземного мира. И самое главное, эти задания отвлекают потенциальных докучливых подхалимов и позволяют мне сосредоточиться на собственных планах.

Да, может быть, я – мертвый ребенок, задушенный в недопонятой сексуальной игре, но для меня стакан почти всегда наполовину полон. Несмотря на мой оптимизм, Горан так и не появился – нет, я не рыскала по всему аду в отчаянных поисках пропавшего Горана, как какой-нибудь сталкер-маньяк, изнывающий от одиночества.

Краем глаза я вижу, что ко мне приближается Бабетта с результатами моего испытания на спасение, зажатыми в пальцах с облупившимся маникюром.

Я беседую по телефону с женщиной средних лет, умирающей в Остине, штат Техас. Я говорю в микрофон гарнитуры:

– Вы знаете, что такое развод в стиле Рино?

Я объясняю, что еще несколько десятилетий назад паре, собиравшейся развестись, достаточно было взять отпуск на шесть недель, поселиться в Неваде и подать заявление о расторжении брака по обоюдному мирному соглашению. Так вот, говорю я той женщине, летите первым же рейсом в Орегон, где легализована эвтаназия. Ей даже не надо тратиться на обратный билет, и она сможет спокойно умереть уже в ближайшие выходные.

– Забронируйте номер в каком-нибудь роскошном отеле в центре Портленда, – продолжаю я. – Закажите массаж, а потом позвоните в обслуживание номеров, и пусть вам принесут побольше фенобарбитала. Все очень просто. Устройте себе маленький праздник…

Я сижу за столом, разговариваю по телефону. Скрестив пальцы, клянусь, что все это правда. Честное слово. Мое рабочее место, которое на земле сошло бы за офисный закуток, отделенный перегородкой, увешано сувенирами моей новой силы, всевозможными орудиями убийства, частями тел и символами имперской власти. Прямо передо мной, всегда на виду, приколотый к пробковой доске засохший скальп усиков Гитлера вовсе не вдохновляет на честность.

Краем глаза я замечаю, что Бабетта уже совсем близко. С неизбежными результатами моего испытания в руках.

Я говорю умирающей женщине из Техаса, что передо мной на столе лежит ее личное дело, и я вижу, что ей уже давно уготована прямая дорога в ад. С двадцати трех лет, когда она изменила мужу. Не пробыв замужем и двух недель, она вступила в греховную связь с местным почтальоном, главным образом потому, что он напоминал ее бывшего парня. После этого откровения женщина ахает, задыхается в приступе кашля и спрашивает:

– Откуда вы знаете?