Проклятый род

Влада и правда рассмеялась. Не переставая от души хохотать, она бросила взгляд на Серко. Брат только с досадой покачал головой – он с первых слов раскусил её подлые игры, потому что с самого детства она подтрунивала над ним – легко было поверить ей, легко пожалеть.

– Есть ли у вас человек, толк в телесных ранениях знающий? В лечении сведущ кто? – женский голос оборвал смех Волчицы. Хозяйка дома вышла на порог и смотрела на пришлых с затаённой надеждой. Сойдя с крыльца, мимо детей, она продолжила говорить:

– Беда у нас стряслась, большая беда. Общину зовут Звонким Бором, до моровых Зим здесь жило двадцать восемь семей, ну а после… только мы. Выжило всего-то два дома – наше Тепло и Иринино…

Все невольно прислушались к отдалённому плачу. Надрывный, горестный звук который день стоял над крышами мёртвой деревни. Хозяйка продолжила – она попросту устала слушать бессмысленные причитания:

– После Зим у неё никого не осталось, родных хворь прибрала. Ирина жила вместе с нами, бросила своё Тепло и помогала нам по хозяйству. Так бы и прожила свои лучшие годы, если бы одинокий охотник однажды к нам не прибился. Рассказывал, что тоже всех потерял и без своей общины скитается. Хоть и не понравилось ему в Звонком Боре, а всё же с Ириной остался. Ребёнок у них родился, нарекли Васильком...

Глаза женщины заблестели от слёз, но их вышло не много. Все слёзы давно были выплаканы:

– Вместе с мужем моим охотник за добычей ходил. Двое кормильцев у нас тогда было, хорошо нам жилось, очень сыто. Но два года назад зверь ушёл глубже в лес, да так, что даже малого зайца выслеживать приходилось с утра и до ночи. В чём беда мы не знали, но голод быстро настал. На запасах еле как пережили прошлую Зиму, а по весне мужчины снова по тропам пошли. Там и увидели след – большой, страшный след от чудовища – это оно всё зверье распугало, совсем уже близко к домам подошло, видать и мы лишними стали. Теперь не звери нам пища, а мы для зверей…

– Какое ещё чудовище? – спросил Серко. – Чьи следы ваши мужья в лесу отыскали?

– Тяжёлый след, на медвежий похож! Да только лапа такая большая, что не может он быть медвежьим! Весь лес поганое чудище опустошило, голод нам принесло и несчастье!

Женщина со злобой сжала костлявые кулаки, в глазах сверкнула ненависть доведённого до последней черты человека. Во всех своих бедах она винила только этого проклятого зверя.

– Восемь дней назад мужики в лес пошли, чтобы избавить Звонкий Бор от напасти. Взяли еды с собой последней в дорогу, ружья, патроны и вышли охотиться. А на второй день вернулся назад только мой – весь израненный, глаза безумные, в пути кровью истёк, слова молвить не может! Иринин муж вовсе сгинул, и с тех пор она умом тронулась, молоко потеряла и ребёнка своего заморила. Сидит сейчас неприкаянной, слезами заливается, не ест и не пьёт. Хотя есть ей и так уже нечего…

Женщина прижала руки к груди и оглянулась на детей возле крыльца. Те понемногу разговорились с Егоркой. Мальчик показывал им деревянную лошадку из сумки и завладел вниманием любопытной Лили и её вечно потерянного брата.

– Если их отец умрёт – они тоже погибнут. Все мы умрём без охотника. Летними корешками да травами нынче питаемся, но долго нам так не прожить… нет, не выдюжим, – последние слова она произнесла почти шёпотом. Покрасневшие глаза смотрели как будто не на исхудавших детей, а на своё ужасное будущее.

– Где муж твой лежит? В доме? – осведомился Серко. Женщина вздрогнула и мелко закивала. Вдруг охотник почувствовал, что за куртку его настойчиво потянула сестра. Они отошли чуть подальше, и Влада с жаром ему заговорила:

– О чём ты думаешь, дуботолк? Этим юродивым до Зимы так и эдак не дожить, а коли доживут, так в первые месяцы сгинут!.. Вижу-вижу твои щенячьи глаза! Сейчас полезешь для них медведя из берлоги выковыривать?! И всё ради того, чтобы спалось крепко, в душе сладко, да на Совести чисто? Шею себе сломать захотел? Сам ведь думаешь также как я – не простой это медведь, а Лесной Дух приблудился! Только такие лес разоряют, от чужого Духа сама трава загибается!

– Бросить их хочешь? – жёстко переспросил брат.

– Да они и так трупы! – не отвела глаз Волчица. – Ты посмотри на них, посмотри! Кого здесь спасать?! О живых надо думать, о роде своём – каждый вздох для него, каждая капля нерастраченной крови! Навь не позорь и помогать Невегласе не смей, или сами погибнем и других не спасём!

Серко задумался над словами Влады. Предсказания сестры всегда были верными. Она что-то чувствовала, от чего-то пыталась его предупредить, но решение было за наследником рода, а значит за ним.

Серко обернулся на кретсианцев. Вместе с волнением в зелёных глазах Веры читалась надежда, Михаил тоже выжидающе смотрел на охотника. Только Влада не хотела помогать Невегласе, остальные ждали от Серко благородства.