Промысловые были

Год назад Баскаков нескладно совместил два дела: поездку в Уссурийск по приглашению филологов из пединститута и покупку машины на знаменитом Уссурийском авторынке. Еще дома Сережа Шебалин дал в подмогу телефон Ивана из Находки, который как раз гостил в Уссурийске. Дальнейшее Баскаков записал так:

«Океанским чем-то повеяло от Ивана, когда он подкатил на яхтово-белом «сафаре́» с тигром на запаске и вышел в спортивную развалочку, рослый и очень загорелый, несмотря на зимнюю пору. Ваня лицом походил на чайку, или даже на олушу – есть такая морская птица. Треугольное на клин лицо, узкий длинный нос с горбинкой, внимательные, холодные глаза в темных ресницах и бровях. При этом волосы крайне светлые и квадратно подстриженные в плоскость. Боковыми гранями они сходили к вискам, так что прическа походила на кивер. Волосы слегка вились, и крышка кивера была будто с игрой – под карельскую березу, только светлую.

Для начала он забраковал те машины, которые я выбрал из-за нехватки денег, а потом, когда я нашел нечто приемлемое, – приехал на окончательные смотрины. Машина стояла не на рынке, а во дворе каких-то складов. «Продаван» Вова в отличие от Ивана был очень обычной, привычно-трудовой внешности.

В Приморье стояло тепло, и Ваня вышел из машины без шапки в темном с отливом костюме. Ладонью с силой надавил на передок машины и покачал – по очереди с каждой стороны. В несколько эффектнейших движений-прыжков, с изгибом корпуса, прищуром и замиранием у прицельной линии кузова, как у орудия, он некоторое время проверял машину на битость-небитость. Линий прицеливания было несколько и у каждой он, сменив позицию, замирал, выцеливаясь, и исполнял целый танец, будто был ледовый фигурист. Меня просто заворожили эти упражнения.

Заглянув под капот и проведя пальцем, бросил: «Помпа сопливит». Велел завести и, послушав, сказал, что «шьют бронепровода», на что Вова только полуснисходительно-полупрезрительно улыбнулся и пожал плечами, переглянувшись со мной. Ваня взялся за салон. Нагнулся и кропотливо, не боясь испачкать костюм, облазил нутро.

– А че накладки нет? – ткнул он на площадку возле педали тормоза, там не было резинки и тускло блестел потертый металл. Нашел несколько прокуров, царапин и пятно на сиденье. Глянул документ, и вернул, ничего не сказав. Потом предложил сбросить цену, намекнув, что мол, «если че, ты смотри», и хохотнул, ослепительно сверкнув зубами и тоже со мной переглянувшись…

Цену Вова не сбавил. На вопрос, почему продает, ответил, что машина отцова, но что тот мужик крупный и «взял крузака». Ваня пожал плечами, мол, если решено брать дрова, то он бессилен. И уже собрался ехать, но я спросил, как доставать запаску, крепившуюся из-под низу.

– Да просто, – бесцветно подал голос Вова. – Здесь лючок над бампером. Туда крючок от домкрата суешь и крутишь.

Иван, не замечая Вовы, сказал:

– Запаска снизу – самая беспонтовая приблуда. В грязи или снегу задолбаешься ее снимать. – И кивнул на «сафаря́»: – То ли дело – на калиточке!

И неторопливо улыбнулся:

– Поехали с парнями на охоту и взяли здоровенного секача…

Он сосредоточенно прикинул-обозначил размеры, будто тоже только входил в картину и недоумевал вместе со всеми:

– Вот как до колеса. Здэ-р-ровый… – продолжал Ваня, раскатисто пересыпая матерком. – Клычины с палец… от трактора. Короче, пока в деревню за мешками ездили, матрас пришел на убоище. А я как раз задом сдаю. Тут он ка-ак выскочит из чапыжника и на запаску! Она еще с оленем была, ха-ха! – Ваня, оглядывая всех, ярчайше улыбался: – Он ее дерет, клочья только летят! И ворчит еще! Молодой котяра, борзой! Пока он ее пластает – я эскаэс хватаю – и клац его меж глаз с полуоболочки! – Ваня сиял: – А не запаска – так и ушел бы! В дубняки. Хе-хе… Стекло, правда, поменял заднее, не ездить же с пулевыми. Ха-ха! Люди не поймут! Х-хе! И чехол новый поставил. А ты говоришь – снизу…

Я отработал для успокоения еще пару машин и позвонил Вове, что беру. «Ну отлично», – не ломая ваньку, весело ответил Вова. Все быстро оформили, и я отрапортовал Лене: «Серебро, бензин, только запаска снизу и без люка, поздравляй». В Нинкиной редакции это выглядело: «Ребро, бензин, только запуск снизу, злюка, поздравляй».

Подъехал Иван и подарил автомобильный магнитофон с экраном, а на вопрос о расчете хохотнул:

– Да какие деньги! Это так… два раза моего крокодила заправить, – и кивнул на белого «сафаря́». – Считай, подарок от приморских ребят. Давай, счастливо!

Улыбнулся белоснежно, глянул в сторону бензобака: «Всегда под жвак!», и, рокотнув шестицилиндровым вихрекамерным дизелем, унесся с истинно приморским шиком…

К Тузлукам подъезжал ночью, и шесть тысяч верст так напирали в спину, что городок промелькнул непривычно быстро. Родной облик огней, заснеженные улички с фигурными надувами на крышах казались по-детски маленькими, требовали всматривания и тихого шага, домашнего дыхания.