Промысловые были

29 окт. Настало утро. Спал сегодня хорошо, с вечера заснул до 11, кажется с 9, потом залез в спальник и до 7. Утро. Тихо. Лампа, свет, в избушке прибрано, все делаешь не спеша и хорошо, чтобы не испортить эту тишину и чистоту. Утро всегда дает надежду на новую жизнь. Вчера вечером выходил, разъяснивало, голубой лунный свет, небо в ярких звездах и грядка несущихся с запада облаков. После хмари – небо как драгоценность. Как все это передается человеку! Сейчас чуть подморозило – 7.

Снится мне куча всего. Даже странно просыпаться поутру одному, когда стольких людей видел.

Сколько мне лет! 35, кажется. За такие круглые даты жизнь должна бы зацепиться и приостановить бег свой, но нет – так же несется.

30 окт. Капитально. С утра было тепловато, минус 6–7, подлипало на голицы, а потом в час или в два перестало, резко, как пошел от капкана. Ушел в 10‐м часу или в 9, пришел в полседьмого в темноте, принес двух тех Петек, что висели, добыл двух соболей и пару пальнух. Полна поняга, а когда с добычей и нетяжелая. Пришел, пожарил пальнуху, прилег и заснул почти до 12, потом оснял соболей. Одна, молодая, была в берегу, сидела на вершине тонкой и высокой листвянки, как обезьяна. Я ее издали заметил, шел за Петьками, Алтус орал сзади, я еще не хотел идти, думал на обратном пути. Капитально.

Обходил Пороку, чтоб перейти, а она здесь где надо стоит, а я сдуру лишку километра 3–4 давал. А стоит прямо у путика.

31 окт. Сегодня ходил в болотинную дорожку, добыл соболя, здоровенного желтого кота. Скакал к нему через все эти колдобины. Ухлопал пол-пачки пулек, половина осечек, да еще не мог попасть, ветки, что ли, мешались. Заснул часа в три.

На Ручьях в Луну. Редкие лиственницы, снег, Луна, есть в этом что-то ускользающее, одновременно и близкое и далекое. Отстраненное.

О другой жизни. Она вроде и хороша в городах, но тяжела, какая-то она горелая, перегорелая, с гриппом, с делами, которые могут замучить. Ехать куда-то – в городе уже целое дело. Не могу точно объяснить, что-то мутное в той жизни, ядовитая пелена, что ли, ты никто в городе, таких миллионы, все одинаковые, всем не в удовольствие жить, город ничей как бы, да и нерусский почти. Много я ходил по нему пешком, хорошее дело, пожалуй, то, что мне больше всего и нравится в нем. Еще нравилось встать пораньше утром.

Я стал терпимей относиться к так называемой потере времени. Могу тупо лежать, ничего не читая, просто сидеть, слушать радио. Читаю который год все того же Пушкина. Каждый год приезжаю сюда и перечитываю «Капитанскую дочку» и т. д. Теперь привез еще из деревни Бунина, правда, на Остров. Может, его тоже поселить здесь? Целый день ем. То суп гороховый с капалухой, то рис со щами из банки с глухарятиной жареной.

1 ноября. Сегодня неудачный день. Пошел по левой дороге, не добыл соболя в запуске, поставил капканчик. Обратно пошел – рябчик. Я его стрелять – пулька застряла, я давай ее выстреливать (другими зарядами) – никак. Тут Алтус глухаря стал лаять. До избушки километр. Я туда, давай выбивать «шомполом», а пулька в середке ствола, протолкало ее, видать, теми зарядами. Ни взад, ни вперед. Так и не добыл никого.

Сюда пришел, думаю – пойду-ка я завтра на Майгушашу, собрал кой-чего поесть, одеяло – пораньше выйти, да чтоб засветло прийти с дровами разобраться, я же туда весной не попал. Очень охота ту дорогу насторожить, что прошлый год выручала. А ночью выпало снега море, 10–15 см, да главное не снегопад, а так, потихонечку насеяло мелким снежком из легкой облачности. С запада. Ветер все дует.

2 ноября. Пойду на Майгушашу.