Пропавшая сестра

Белл догадалась: Гаттридж был глух на левое ухо, отсюда и привычка постоянно дергать за него, словно побуждая вновь начать слышать. Поэтому она старалась идти справа от археолога. Навстречу попались три босых монаха в шафрановых одеждах. За ними следовали два маленьких мальчика с чашами в руках. Белл спросила, неужели эти ребята тоже послушники.

– Начиная с семилетнего возраста и до тринадцати лет мальчиков отдают в монастыри, где они проводят какое-то время. Некоторые так врастают в монастырскую жизнь, что монастырь становится для них чем-то вроде семьи.

– И это распространяется на всех мальчиков?

– На всех мальчиков из семей бирманских буддистов. Они должны пробыть послушниками хотя бы несколько недель. У кого-то пребывание растягивается на месяцы и даже на годы, особенно если у них нет семьи.

– Они могут покинуть монастырь?

– Конечно. В любое время они могут вернуться к обычной жизни или оставаться монахами.

– А в чаши они собирают еду?

– Да. Монахи едят лишь то, что им подают. Иногда это только рис. Согласно представлениям буддистов, в жизни всегда есть элемент страдания, причиной которого является желание. Чтобы освободиться от страданий, необходимо отказаться от желаний и привязанностей. Отсюда и простой образ жизни монахов.

Белл задумалась об услышанном. Ее чувства к Оливеру были желанием, и это закончилось страданием. Но разве вся жизнь не состояла из светлых и темных полос? Нет уж, она скорее предпочтет жизнь, бросающую вызовы, жизнь с подъемами и спадами, чем тусклое существование в мире, где нет желаний. Следом Белл подумала, что еще слишком молода и должна многое узнать.

Ее внимание привлекла красиво одетая бирманка в лоунджи и традиционной шали на плечах. Шею и запястья женщины украшали золотые цепочки. Сидя на корточках на плотно утрамбованной земле, бирманка размалывала кусочки дерева, смешивала древесную пыль с водой и делала тханаку. Увидев, что за ней наблюдают, женщина робко протянула Белл кусочек желтой пасты и кивками предложила попробовать. Белл растерла тханаку по руке. На знойном солнце паста быстро высохла, вызвав кожный зуд.

На небольшом перекрестке она увидела индийца, ожидавшего пассажиров. Его экипаж, запряженный одной лошадью, представлял собой обыкновенную телегу без бортов, но с соломенной крышей на шестах.

– Мы что, поедем на этой телеге? – спросила Белл.

– Наилучший вариант. – Гаттридж кивнул. – Конечно, если желаете, можете идти пешком, но вскоре станет нестерпимо жарко.

Они подошли к странной повозке. Гаттридж помог Белл подняться на единственную заднюю ступеньку, после чего забрался в телегу сам.

– И куда мы отправимся?

– Мне надо проверить одну ступу в дальнем конце.

– Ступу?

– Иногда их называют пагодами. Это куполообразный верх массивного культового сооружения. Зачастую внутри есть помещение для священных реликвий. Расцвет Паганского царства в Бирме пришелся на период между одиннадцатым и тринадцатым веками. Тогда только на этих равнинах насчитывалось более десяти тысяч буддистских храмов, пагод и монастырей. И город назывался Паган, а не Баган.

– А сколько их осталось сейчас?

– Менее трех тысяч. Я покажу вам те, что удалось отреставрировать за последние годы. В основном руками индийцев, которые, увы, не всегда умеют работать так, как надо. – Гаттридж покачал головой. – Некоторым храмам, как ни печально, помочь уже невозможно. Их вы тоже увидите. Стены потрескались и обрушились. Добавьте к этому наступление джунглей. Зелень плотно обступает развалины и погребает под собой. Да и землетрясения не лучшим образом сказывались на сохранности буддийских святынь. Просто чудо, что их так много уцелело.

– И рядом с ними живут люди?

– Да, как и сотни лет назад. Хотя есть планы переселить людей в другие места.

– Нелепые планы. Мне нравится, когда вокруг древних памятников кипит обычная жизнь.

Повозка вывернула на ухабистую дорогу. Иногда приходилось объезжать разлегшуюся корову или задумчиво бредущую овцу. Из-за отсутствия рессор повозку нещадно трясло. Белл мотало из стороны в сторону и подбрасывало, заставляя ударяться о жесткое днище. Гаттридж неутомимо рассказывал, и его бас перекликался с отчаянным скрежетом металлических колес. Белл поражало обилие ступ, стоявших на рыжеватой земле и казавшихся скорее природными образованиями, нежели творениями человеческих рук.

– Какие деревья здесь растут?

– В основном тамаринд, слива и мелия. Вы сейчас видите отдельные участки местности. Всю панораму можно обозреть только с воздушного шара. Хотите составить мне компанию? Я полечу завтра. Времени у вас предостаточно. Мой помощник вернется лишь к вечеру.

Белл посмотрела в небо. Хотела ли она составить компанию этому неутомимому человеку?

– Шар изготовлен в Англии по высшим стандартам. Сюда его привезли несколько лет назад. Это сразу изменило весь характер работы. Я обучил местных парней. Они мне помогают. Полет совершенно безопасен.

Через несколько секунд Белл кивнула и сразу почувствовала какое-то возбуждение. В конце концов, что она теряет?