Пропавшая сестра

– Нам нужно быть на месте к пяти часам утра. Мы всегда поднимаемся еще до восхода. Попомните мои слова: восход солнца над здешними равнинами – зрелище, которое вы точно не забудете.

Белл разбудил настойчивый стук в дверь. Голова все еще гудела после нескольких часов, проведенных в тряской повозке под палящим солнцем. Белл нащупала выключатель, зажгла ночник, взглянула на часы. Уолтер Гаттридж вчера сказал, что будет ждать ее на первом этаже. У нее оставалось не более пяти минут. Белл надела облегающие брюки, белую рубашку с длинным рукавом, затем, подумав, добавила шерстяной кардиган. Ранним утром здесь бывает очень холодно.

Гаттридж ждал ее в холле у лестницы.

– Готовы? – спросил он тоном, не терпящим возражений.

Белл кивнула, досадуя, что не успела выпить чая, и немного сожалея о своем согласии.

Они сели в повозку, запряженную волами. Погонщик включил фонарик, еле-еле освещавший дорогу. Белл не представляла, что́ можно увидеть при таком слабом свете. И тем не менее погонщик благополучно довез их до поля, где она сразу же увидела ярко пылающую жаровню. Негромкое потрескивание огня было единственным звуком среди сверхъестественной тишины. Вскоре глаза Белл приспособились к сумраку. Она различила громадный воздушный шар, лежащий на земле, и темные фигуры помощников Гаттриджа. Все они двигались бесшумно, готовя шар к полету. Белл зябко передергивала плечами. Через какое-то время зажгли газ. Тишина сменилась гулом пламени, отдававшимся в ушах. Шар ожил, наполняясь горячим воздухом. Корзина показалась ей маленькой и хлипкой. Разве в такой можно рассчитывать на безопасный полет?

– Идемте, – поторопил ее Гаттридж. – Пора забираться в корзину. Я буду наблюдать и записывать изменения, которые произошли со времени предыдущего полета. Так что, боюсь, мне будет не до разговоров.

Археолог забрался в корзину первым, вместе с помощником. Белл ждала своей очереди, мысленно уговаривая себя не трусить. Второго такого шанса у нее не будет. Через какое-то время другой помощник пододвинул к корзине табурет. Белл неуклюже забралась, радуясь, что надела брюки. Громада шара висела над корзиной. Пятеро помощников Гаттриджа удерживали длинные веревки, не давая шару взлететь раньше времени.

Гаттридж объяснил ей, как надо себя вести. Слегка подпрыгнув, увлекаемая шаром корзина начала подниматься. Белл охватило волнение.

Вскоре они уже плыли высоко над Баганом, несомые прохладным воздухом. На высоте царила тишина. Поначалу, увидев землю, окутанную туманом, Белл испытала разочарование. Но медленно поднимавшееся солнце быстро растопило туман. Верхушки ступ и пагод засияли мерцающими розовыми и золотистыми оттенками. Панорама древней равнины вызвала у Белл ликование. Чем дальше плыл шар, тем больше красот открывалось ей. Из отверстия в крыше одинокой хижины шел дым. Зеленели аккуратные прямоугольники полей. Кое-где волы уже вспахивали землю. Над полями порхали птицы. Тишину нарушал лишь звон храмовых колоколов да лай собак. Белл снова оказалась в безвременье, окруженная безмятежным спокойствием. Но вместо речных красот перед ней разворачивалась захватывающая панорама со множеством древних памятников – свидетелей былого величия. Вдалеке солнце отражалось в водах Иравади, делая их серебристо-золотыми. Белл не была религиозной, но состояние, навеянное этими местами, иначе как мистическим не назовешь. Ее переполняло новое, незнакомое чувство. Жизнь оказывалась гораздо многограннее ее прежних представлений. На глаза наворачивались слезы. Белл ощущала легкость. Полет преобразил ее, словно и она теперь принадлежала воздушной стихии наравне с птицами и ласковым ветром. Как мир может быть столь удивительно красивым и в то же время полным насилия? Такое противоречие и сейчас не укладывалось в ее голове, но она знала, что найдет способ понять и принять эти крайности.

Белл чувствовала, что могла бы целыми днями плавать по воздуху, но Гаттридж закончил строчить в записной книжке. Их полет близился к концу.

Спуск был медленным, а приземление чем-то напоминало вчерашнюю поездку. Корзина несколько раз подпрыгнула и замерла. Но легкий дискомфорт не испортил Белл впечатления. Она довольно улыбалась. Теперь она будет жить по-другому. Она перестанет терзаться мыслями о рангунских событиях. Она взглянет на жизнь другими глазами и прекратит волноваться из-за того, что не в силах изменить. Сутки назад она и не мечтала о полете на воздушном шаре над одним из красивейших уголков планеты. Но это чудо произошло.

Глава 37

Диана, Минстер-Ловелл, 1922 год