Прощай, оружие!

Then we got into an open carriage outside the galleria in front of the cathedral and rode to the hospital.	Потом мы садились в открытую коляску у выхода из Galleria против собора и возвращались в госпиталь.
At the door of the hospital the porter came out to help with the crutches.	Швейцар выходил на крыльцо госпиталя помочь мне управиться с костылями.
I paid the driver, and then we rode upstairs in the elevator.	Я расплачивался с кучером, и мы ехали наверх в лифте.
Catherine got off at the lower floor where the nurses lived and I went on up and went down the hall on crutches to my room; sometimes I undressed and got into bed and sometimes I sat out on the balcony with my leg up on another chair and watched the swallows over the roofs and waited for Catherine.	Кэтрин выходила в том этаже, где жили сестры, а я поднимался выше и на костылях шел по коридору в свою комнату; иногда я раздевался и ложился в постель, а иногда сидел на балконе, положив ногу на стул, и следил за полетом ласточек над крышами, и ждал Кэтрин.
When she came upstairs it was as though she had been away on a long trip and I went along the hall with her on the crutches and carried the basins and waited outside the doors, or went in with her; it depending on whether they were friends of ours or not, and when she had done all there was to be done we sat out on the balcony outside my room.	Когда она приходила наверх, было так, будто она вернулась из далекого путешествия, и я шел на костылях по коридору вместе с нею, и нес тазики, и дожидался у дверей или входил с нею вместе -смотря по тому, был больной из наших друзей или нет, и когда она оканчивала все свои дела, мы сидели на балконе моей комнаты.
Afterward I went to bed and when they were all asleep and she was sure they would not call she came in.	Потом я ложился в постель, и когда все уже спали и она была уверена, что никто не позовет, она приходила ко мне.
I loved to take her hair down and she sat on the bed and kept very still, except suddenly she would dip down to kiss me while I was doing it, and I would take out the pins and lay them on the sheet and it would be loose and I would watch her while she kept very still and then take out the last two pins and it would all come down and she would drop her head and we would both be inside of it, and it was the feeling of inside a tent or behind a falls.	Я любил распускать ее волосы, и она сидела на кровати, не шевелясь, только иногда вдруг быстро наклонялась поцеловать меня, и я вынимал шпильки и клал их на простыню, и узел на затылке едва держался, и я смотрел, как она сидит, не шевелясь, и потом вынимал две последние шпильки, и волосы распускались совсем, и она наклоняла голову, и они закрывали нас обоих, и было как будто в палатке или за водопадом.
She had wonderfully beautiful hair and I would lie sometimes and watch her twisting it up in the light that came in the open door and it shone even in the night as water shines sometimes just before it is really daylight.	У нее были удивительно красивые волосы, и я иногда лежал и смотрел, как она закручивает их при свете, который падал из открытой двери, и они даже ночью блестели, как блестит иногда вода перед самым рассветом.
She had a lovely face and body and lovely smooth skin too.	У нее было чудесное лицо и тело и чудесная гладкая кожа.
We would be lying together and I would touch her cheeks and her forehead and under her eyes and her chin and throat with the tips of my fingers and say,	Мы лежали рядом, и я кончиками пальцев трогал ее щеки и лоб, и под глазами, и подбородок, и шею и говорил:
"Smooth as piano keys," and she would stroke my chin with her finger and say,	"Совсем как клавиши рояля", - и тогда она гладила пальцами мой подбородок и говорила:
"Smooth as emery paper and very hard on piano keys."	"Совсем как наждак, если им водить по клавишам рояля".
"Is it rough?"	- Что, колется?