Читаем Прощай, оружие! полностью

I did not watch them shoot him but I heard the shots.Я не смотрел, как его расстреливали, но я слышал залп.
They were questioning some one else.Они уже допрашивали следующего.
This officer too was separated from his troops.Это тоже был офицер, отбившийся от своей части.
He was not allowed to make an explanation.Ему не разрешили дать объяснения.
He cried when they read the sentence from the pad of paper, and they were questioning another when they shot him.Он плакал, когда читали приговор, написанный на листке из блокнота, и они уже допрашивали следующего, когда его расстреливали.
They made a point of being intent on questioning the next man while the man who had been questioned before was being shot.Они все время спешили заняться допросом следующего, пока только что допрошенного расстреливали у реки.
In this way there was obviously nothing they could do about it.Таким образом, было совершенно ясно, что они тут уже ничего не могут поделать.
I did not know whether I should wait to be questioned or make a break now.Я не знал, ждать ли мне допроса или попытаться бежать немедленно.
I was obviously a German in Italian uniform.Совершенно ясно было, что я немец в итальянском мундире.
I saw how their minds worked; if they had minds and if they worked.Я представлял себе, как работает их мысль, если у них была мысль и если она работала.
They were all young men and they were saving their country.Это все были молодые люди, и они спасали родину.
The second army was being re-formed beyond the Tagliamento.Вторая армия заново формировалась у Тальяменто.
They were executing officers of the rank of major and above who were separated from their troops.Они расстреливали офицеров в чине майора и выше, которые отбились от своих частей.
They were also dealing summarily with German agitators in Italian uniform.Заодно они также расправлялись с немецкими агитаторами в итальянских мундирах.
They wore steel helmets.Они были в стальных касках.
Only two of us had steel helmets. Some of the carabinieri had them.Несколько карабинеров были в таких же.
The other carabinieri wore the wide hat.Другие карабинеры были в широкополых шляпах.
Airplanes we called them.Самолеты - так их у нас называли.
We stood in the rain and were taken out one at a time to be questioned and shot.Мы стояли под дождем, и нас по одному выводили на допрос и на расстрел.
So far they had shot every one they had questioned.Ни один из допрошенных до сих пор не избежал расстрела.
The questioners had that beautiful detachment and devotion to stern justice of men dealing in death without being in any danger of it.Они вели допрос с неподражаемым бесстрастием и законоблюстительским рвением людей, распоряжающихся чужой жизнью, в то время каких собственной ничто не угрожает.
They were questioning a full colonel of a line regiment.Они допрашивали сейчас полковника линейного полка.
Three more officers had just been put in with us.Только что привели еще трех офицеров.
Перейти на страницу:

Все книги серии Хемингуэй, Эрнест. Романы

Прощай, оружие!
Прощай, оружие!

После окончания учебы в 1917 г. Хемингуэй хотел вступить в армию, чтобы участвовать в первой мировой войне, однако из-за травмы глаза призван не был и вместо этого в 1917–1918 гг. работал корреспондентом в канзасской газете «Star». Шесть месяцев спустя он уезжает добровольцем в воюющую Европу и становится шофером американского отряда Красного Креста на итало-австрийском фронте, где в июле 1918 г. получает серьезное ранение в ногу, несмотря на которое сумел доставить раненого итальянского солдата в безопасное место. За воинскую доблесть Х. дважды награждался итальянскими орденами. Находясь на излечении в госпитале, Х. влюбляется в американскую сестру милосердия; через десять лет эта любовная история, а также военный опыт легли в основу его романа «Прощай, оружие» («A Farewell to Arms», 1929).Одна из самых удачных работ Хемингуэя, роман «Прощай, оружие!» – история любви на уровне отдельно взятых судеб, но также и повествование о поиске смысла и уверенности в мире.

Эрнест Миллер Хемингуэй

Языкознание, иностранные языки

Похожие книги

Структура и смысл: Теория литературы для всех
Структура и смысл: Теория литературы для всех

Игорь Николаевич Сухих (р. 1952) – доктор филологических наук, профессор Санкт-Петербургского университета, писатель, критик. Автор более 500 научных работ по истории русской литературы XIX–XX веков, в том числе монографий «Проблемы поэтики Чехова» (1987, 2007), «Сергей Довлатов: Время, место, судьба» (1996, 2006, 2010), «Книги ХХ века. Русский канон» (2001), «Проза советского века: три судьбы. Бабель. Булгаков. Зощенко» (2012), «Русский канон. Книги ХХ века» (2012), «От… и до…: Этюды о русской словесности» (2015) и др., а также полюбившихся школьникам и учителям учебников по литературе. Книга «Структура и смысл: Теория литературы для всех» стала результатом исследовательского и преподавательского опыта И. Н. Сухих. Ее можно поставить в один ряд с учебными пособиями по введению в литературоведение, но она имеет по крайней мере три существенных отличия. Во-первых, эту книгу интересно читать, а не только учиться по ней; во-вторых, в ней успешно сочетаются теория и практика: в разделе «Иллюстрации» помещены статьи, посвященные частным вопросам литературоведения; а в-третьих, при всей академичности изложения книга адресована самому широкому кругу читателей.В формате pdf А4 сохранен издательский макет, включая именной указатель и предметно-именной указатель.

Игорь Николаевич Сухих

Языкознание, иностранные языки
Нарратология
Нарратология

Книга призвана ознакомить русских читателей с выдающимися теоретическими позициями современной нарратологии (теории повествования) и предложить решение некоторых спорных вопросов. Исторические обзоры ключевых понятий служат в первую очередь описанию соответствующих явлений в структуре нарративов. Исходя из признаков художественных повествовательных произведений (нарративность, фикциональность, эстетичность) автор сосредоточивается на основных вопросах «перспективологии» (коммуникативная структура нарратива, повествовательные инстанции, точка зрения, соотношение текста нарратора и текста персонажа) и сюжетологии (нарративные трансформации, роль вневременных связей в нарративном тексте). Во втором издании более подробно разработаны аспекты нарративности, события и событийности. Настоящая книга представляет собой систематическое введение в основные проблемы нарратологии.

Вольф Шмид

Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука