Читаем Прощай, оружие! полностью

Then I began to catch crabs and soon I was just chopping along again with a thin brown taste of bile from having rowed too hard after the brandy.Потом у меня начали зарываться весла, и вскоре я опять перешел на короткие взмахи, чувствуя тонкий смутный привкус желчи во рту, оттого что я слишком сильно греб после коньяка.
"Give me a drink of water, will you?" I said.- Дай мне, пожалуйста, глоток воды, - сказал я.
"That's easy," Catherine said.- Хоть целое ведро.
Before daylight it started to drizzle.Перед рассветом начало моросить.
The wind was down or we were protected by mountains that bounded the curve the lake had made.Ветер улетел, а может быть, нас теперь защищали горы, обступившие изгиб озера.
When I knew daylight was coming I settled down and rowed hard.Когда я понял, что приближается рассвет, я уселся поудобнее и налег на весла.
I did not know where we were and I wanted to get into the Swiss part of the lake.Я не знал, где мы, и хотел скорей попасть в швейцарскую часть озера.
When it was beginning to be daylight we were quite close to the shore.Когда стало светать, мы были совсем близко от берега.
I could see the rocky shore and the trees.Видны были деревья и каменистый спуск к воде.
"What's that?" Catherine said.- Что это? - сказала Кэтрин.
I rested on the oars and listened.Я поднял весла и прислушался.
It was a motor boat chugging out on the lake.На озере стучал лодочный мотор.
I pulled close up to the shore and lay quiet.Мы подъехали к самому берегу и остановились.
The chugging came closer; then we saw the motor boat in the rain a little astern of us.Стук приблизился; потом невдалеке от нашей кормы мы увидели под дождем моторную лодку.
There were four guardia di finanza in the stern, their alpini hats pulled down, their cape collars turned up and their carbines slung across their backs. They all looked sleepy so early in the morning.На корме сидели четыре guardia di Finanza в надвинутых шляпах альпийских стрелков, с поднятыми воротниками и с карабинами за спиной; все четверо казались сонными в этот ранний час.
I could see the yellow on their hats and the yellow marks on their cape collars.Мне видны были желтые знаки у них на воротниках и что-то желтое на шляпах.
The motor boat chugged on and out of sight in the rain.Стуча мотором, лодка проехала дальше и скрылась из виду под дождем.
I pulled out into the lake.Я отъехал к середине озера.
If we were that close to the border I did not want to be hailed by a sentry along the road.Очевидно, граница была совсем близко, и я вовсе не хотел, чтоб нас окликнул с дороги часовой.
I stayed out where I could just see the shore and rowed on for three quarters of an hour in the rain.Я выровнялся там, откуда берег был только виден, и еще три четверти часа греб под дождем.
We heard a motor boat once more but I kept quiet until the noise of the engine went away across the lake.Один раз мы опять услышали моторную лодку, и я переждал, пока стук затих у другого берега.
"I think we're in Switzerland, Cat," I said.- Кажется, мы уже в Швейцарии, Кэт, - сказал я.
"Really?"- Правда?
Перейти на страницу:

Все книги серии Хемингуэй, Эрнест. Романы

Прощай, оружие!
Прощай, оружие!

После окончания учебы в 1917 г. Хемингуэй хотел вступить в армию, чтобы участвовать в первой мировой войне, однако из-за травмы глаза призван не был и вместо этого в 1917–1918 гг. работал корреспондентом в канзасской газете «Star». Шесть месяцев спустя он уезжает добровольцем в воюющую Европу и становится шофером американского отряда Красного Креста на итало-австрийском фронте, где в июле 1918 г. получает серьезное ранение в ногу, несмотря на которое сумел доставить раненого итальянского солдата в безопасное место. За воинскую доблесть Х. дважды награждался итальянскими орденами. Находясь на излечении в госпитале, Х. влюбляется в американскую сестру милосердия; через десять лет эта любовная история, а также военный опыт легли в основу его романа «Прощай, оружие» («A Farewell to Arms», 1929).Одна из самых удачных работ Хемингуэя, роман «Прощай, оружие!» – история любви на уровне отдельно взятых судеб, но также и повествование о поиске смысла и уверенности в мире.

Эрнест Миллер Хемингуэй

Языкознание, иностранные языки

Похожие книги

Структура и смысл: Теория литературы для всех
Структура и смысл: Теория литературы для всех

Игорь Николаевич Сухих (р. 1952) – доктор филологических наук, профессор Санкт-Петербургского университета, писатель, критик. Автор более 500 научных работ по истории русской литературы XIX–XX веков, в том числе монографий «Проблемы поэтики Чехова» (1987, 2007), «Сергей Довлатов: Время, место, судьба» (1996, 2006, 2010), «Книги ХХ века. Русский канон» (2001), «Проза советского века: три судьбы. Бабель. Булгаков. Зощенко» (2012), «Русский канон. Книги ХХ века» (2012), «От… и до…: Этюды о русской словесности» (2015) и др., а также полюбившихся школьникам и учителям учебников по литературе. Книга «Структура и смысл: Теория литературы для всех» стала результатом исследовательского и преподавательского опыта И. Н. Сухих. Ее можно поставить в один ряд с учебными пособиями по введению в литературоведение, но она имеет по крайней мере три существенных отличия. Во-первых, эту книгу интересно читать, а не только учиться по ней; во-вторых, в ней успешно сочетаются теория и практика: в разделе «Иллюстрации» помещены статьи, посвященные частным вопросам литературоведения; а в-третьих, при всей академичности изложения книга адресована самому широкому кругу читателей.В формате pdf А4 сохранен издательский макет, включая именной указатель и предметно-именной указатель.

Игорь Николаевич Сухих

Языкознание, иностранные языки
Нарратология
Нарратология

Книга призвана ознакомить русских читателей с выдающимися теоретическими позициями современной нарратологии (теории повествования) и предложить решение некоторых спорных вопросов. Исторические обзоры ключевых понятий служат в первую очередь описанию соответствующих явлений в структуре нарративов. Исходя из признаков художественных повествовательных произведений (нарративность, фикциональность, эстетичность) автор сосредоточивается на основных вопросах «перспективологии» (коммуникативная структура нарратива, повествовательные инстанции, точка зрения, соотношение текста нарратора и текста персонажа) и сюжетологии (нарративные трансформации, роль вневременных связей в нарративном тексте). Во втором издании более подробно разработаны аспекты нарративности, события и событийности. Настоящая книга представляет собой систематическое введение в основные проблемы нарратологии.

Вольф Шмид

Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука