Простить нельзя расстаться

Среду он освободил. Что-то перенёс на вторник, что-то на четверг, а встречу с перспективным заказчиком вообще пришлось отложить на неделю. Главное на сегодня — Вика. Ненаглядная беременная жёнушка. Такого душевного подъёма Анатолий не чувствовал с тех пор… Да никогда не чувствовал! Прежние радости блекли перед новым нежданным счастьем: у Марика будет братик или сестрёнка. Пожалуй, сестрёнка даже лучше. Рубинов представлял, как ведёт похожую на куколку девочку, и та щебечет о непонятных ему милых пустяках. Как он будет любить малышку! Марка он не станет любить меньше, но парень взрослеет, и скоро придётся общаться с ним на равных, а так хочется побыть всемогущим папой!

Викиных нахмуренных бровей старался не замечать. Понятно, что ей непросто. Женщинам вообще непросто. Как представишь все эти гормональные перестройки в организме, психологическую нагрузку, ответственность за чужую жизнь и здоровье, предстоящие неудобства положения и, главное, боли. В прошлый раз Анатолий не отважился присутствовать на родах, да и жена была против, но сейчас обязательно уговорит её. Первым увидеть новорожденное чудо! Взять на руки! Поймать не фокусирующийся взгляд малыша, его похожую на улыбку гримасу, пусть даже первый плач — это ли не счастье?

Счастье — точное слово для его нынешнего состояния. Вика беременна, с Марком всё хорошо. Анатолия беспокоила необходимость скрывать от жены, что сын нашёлся, но раз уж пообещал Севе не говорить, надо держаться. Посмотрел на неё в зеркало заднего вида, Вика равнодушно смотрела в окно на унылые заводские корпуса — из-за пробок пришлось ехать окольными путями. Заговори жена о Марке, вряд ли смог бы притворяться и лгать ей, проболтался бы, но раз молчит… Приходилось признать, Вику не тревожит долгое отсутствие ребёнка дома. Женская интуиция работала, или что другое — трудно сказать, но Анатолия крепко задевало необъяснимая бессердечность родной матери по отношению к Марку. Теперь всё будет по-другому! Он не повторит прошлой ошибки. Никаких кормилиц! Приходящая няня — максимум, на что он согласится. Сам, в конце концов, станет просыпаться и вставать по ночам к ребёнку. Пусть младенец будет искусственником — не страшно. Говорят, смеси сейчас вполне пригодны, есть и не аллергенные, и прочие — на самый привередливый вкус. Вон, Шурка тоже не кормила грудью, и ничего, вырос Артёмка здоровым и шустрым.

Выехав на проспект, попал всё же в плотный поток, светофор получалось преодолеть лишь на второй-третий цикл. Прерывисто-плавное, словно смычок задремавшего виолончелиста, движение располагало к размышлениям. Почему, собственно, Александра не стала кормить грудью обожаемого сыночка? Вряд ли у неё были те же резоны, что у Вики. Следующая мысль обожгла. Не новизной даже, а удивлением, что раньше не подумал об этом. Недели за три до рождения Марка Ткаченко заезжали к ним гости. Анатолий хорошо помнил тот день, они с Викой, приехавшей на побывку из клиники, крепко поссорились. Причина была всё та же: жене требовался секс, истерила из-за того, что Анатолий упёк её на сохранение и даже теперь уклоняется от супружеских обязанностей. Он, зная Викину ненасытность и неуёмную активность в этом деле, опасался вызвать преждевременные роды. Гости оказались кстати. Хорошо, уютно тогда посидели вокруг очага на заднем дворе. Вика угомонилась, болтала с подругой о тряпках и фитнесе, мужчины играли в шахматы. Анатолий слил обе партии, эмоции ещё не улеглись, мозги плохо соображали. После той встречи они не видели Александру около двух лет. Анатолий слышал, что у Ткаченко растёт малыш, но не задумывался о том, что мальчишки — ровесники. Но ведь ровесники же! Не один раз праздновали их день рождения вместе. Не сама Шурка рожала? Наняли Ткаченко суррогатную мать? Даниилу, как врачу, не сложно устроить всё, что понадобится.

— У Александры проблемы с этим делом? — спросил он, не глядя на жену.

Вика потянулась, точно её разбудил вопрос, и подалась чуть вперёд, ухватившись за подголовник переднего сидения:

— Какие ещё проблемы?

— Она ведь не сама рожала?

— Хм… — откинулась назад и снова уставилась в окно, — это тайна, вообще-то.

— Ты же знаешь, я не болтун.

— Знаю-знаю, — интонация заставила Анатолия вздрогнуть, уж не догадалась ли жена о его маленьком секрете? Что если этот жук Сева сам рассказал ей о Марике? Возможно, есть такие комбинации в его арсенале. Почувствовав взгляд мужа, Вика заговорила: — Не беременела она, с ЭКО тоже ничего не вышло. С ума сходила. Не понимаю таких людей.

— Так как же?

— Усыновили чужого. Дурачьё.

От её холодного тона стало неуютно. Анатолий замолчал, не хотелось разговаривать до самой клиники. Заехали на парковку для постоянных клиентов. Удобно. Протискиваться по уставленным автомобилями дворам — та ещё морока. Анатолий заглушил мотор, отстегнул ремень безопасности. Вика не шелохнулась. Прижавшись лбом к оконному стеклу, она смотрела на усыпанный тополиным пухом асфальт. Анатолий обошёл вокруг машины, постучал пальцами по стеклу, Вика отстранилась, он открыл дверцу.

— Приехали, мадам!