Простить нельзя расстаться

Евгений осмотрелся. Парк был великолепен — ухожен, но не вытоптан. Вдоль аллеи высились старые липы, поодаль виднелись идеально ровные стволы осин нежного фисташкового цвета, на ветвях их трепетали круглые листочки. Воздух звенел басовитыми шмелями, над клумбами неторопливо порхали бабочки: шоколадницы, капустницы, лимонницы, махаоны… Лица прогуливавшихся и расположившихся на лавочках людей имели благостное выражение. Судя по всему, терапия шла здешним пациентам на пользу. Детектив подъезжал то к одной, то к другой скамейке, заводил разговор. Отвечали ему охотно, однако попытки выяснить что-либо о Дарье не дали результата. Кое-кто из клиентов заехал в центр не так давно, а завсегдатаи отозвались о Захаровой как о скрытной девчонке, избегавшей компаний. Если бы не надежда поговорить с медбратом, поездку в центр Даниила Ткаченко можно было считать проваленной.

Охтина он заметил в последнюю секунду. Вернее, не сразу узнал издали. Без формы он походил на студента института физкультуры: большой, атлетично сложенный, одетый в трикотажный спортивный костюм. Не успел Евгений направить коляску навстречу парню, как тот вскочил на скейтборд и мощными толчками направил его по другой дорожке прочь из парка. Детектив пустил свой транспорт на полной скорости, но широкая спина Романа уже скрылась за шлагбаумом. Нечего было и думать догнать его на инвалидной колымаге, Коровихин решил пересесть в машину. Это заняло не меньше пяти минут. Не жалея крепких слов в адрес медбрата, медленной техники и собственной наивности, Евгений уселся за руль и пустил автомобиль по дороге к автобусной остановке. Не на доске же парень махнёт отсюда!

Вот показался металлический козырёк на бетонных столбах, на одном из них криво висела табличка с большой буквой «А» и столбиком цифр, означающих время прибытия рейсового автобуса. Детектив облегчённо вздохнул, увидев там одинокую фигуру со скейтбордом. Охтин махнул рукой приближавшейся машине, и как только Евгений затормозил, впрыгнул в салон.

— До метро подкинете? — спросил он, располагая доску между коленями.

Коровихин, кивнув, предложил:

— Может, в багажник?

— Нет. Езжайте. Не хочу, чтобы нас увидели. — После минутного молчания заметил: — Классная тачка. Я не скоро на такую заработаю.

— Если хотите денег за информацию, — по-своему понял его фразу Коровихин, — могу предложить некоторую сумму, но величина её зависит…

— Нет! Что вы! — испугался Роман. — Я не то имел в виду!

— Что же? — спокойно поинтересовался Евгений.

— Не подумайте, что я с ними заодно. Однако и терять перспективы не могу. Надеюсь сюда попасть после института. И вообще. На каникулах вот работаю, мне нравится.

— Итак, в чём вы с ними не заодно? — детектив обратился в слух.

Роман прежде поинтересовался, не идёт ли запись, потом заявил, что ни одно слово не подтвердит в полиции, и только после заверений Коровихина, что информация ему нужна лишь для того, чтобы разобраться в ситуации, а передавать её он никуда не намерен, начал рассказ.

Кое-что уже было известно, но Евгений не перебивал, выслушал историю с несертифицированными лекарствами и версию о болезни, намеренно запущенной девушкой, благодаря которой она смогла покинуть центр. С особым вниманием отнёсся к сообщению о том, что к приезду Дарьи готовились. Тогда как Музагитова утверждала, что пациентка приехала неожиданно.

За два дня до появления новенькой Охтин дежурил на посту и слышал, как Эльвира Васильевна по обыкновению громко разговаривает по телефону. Впечатление у парня сложилось такое, будто центр собирается принять на лечение закоренелую преступницу.

— Слышали бы вы, какими словами она её характеризовала, — воскликнул Роман, делая широкий жест, — будто шантажистку и похитительницу детей!

— Можно подробнее?

— Ну, я ведь не вслушивался особо. Кто знал, что это пригодится? Помню только, что речь шла о мальчике, которого надо спасать от этой ведьмы. Она, мол, сначала бросила новорожденного, а потом чувства материнские в ней взыграли, видишь ли.

— Получается, вы были настроены против девушки?

— Так… в общем, да.

— Почему же, пусть и не сразу, решили помогать?

Охтин принялся тереть лоб, потом почесал затылок, вздохнул и признался:

— Жалко мне её стало. Нехорошо, конечно, ребёнка бросать, но ведь это не повод лишать её памяти.

— Что вы сказали? — Коровихин так резко обернулся, что вильнул и едва не выехал на обочину. Успокоившись, выровнялся: — Простите. С памятью как это связано?

Пришлось вникать в тему научной работы Музагитовой. Роман читал статьи Эльвиры Васильевны и теперь увлечённо излагал основы её методики.

— Эльвира — страстная противница антидепрессантов. Они, если человек злоупотребляет, способны усугубить проблему. А вот если воздействовать на некоторые области мозга, лишив человека воспоминаний, запустивших этот процесс, вполне можно устранить причину заболевания. Собственно, всё это пока в теории, прежде чем приступать к практике, необходимо провести исследования. Вот они и решили поэкспериментировать на Дарье. Неофициально, конечно.