Простые люди

Никита сердито посопел трубкой.

— От него жди помехи — верь моему слову. Я-то уж его знаю.

Он выколотил свою трубку и набил ее свежим табаком.

Задремавшая было Матрена подняла голову и посмотрела на часы:

— Двенадцатый час, шли бы старики спать, — сказала она.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Шура Кошелева потребовала у механика новые поршни. Федор отказал.

— Жалко тебе поршней? Солить будешь? — обиделась Шура.

— Там всего два комплекта, если хочешь знать, — заявил Федор.

Шура с Валей обменялись многозначительным взглядом.

— На складе не два комплекта, а три, — сказала Шура, поджав губы.

Федор держал на строгом учете все ходовые запасные части в кладовой. Без его ведома со склада не выдавалась ни одна деталь. Такой порядок был установлен директором.

— Позавчера, действительно, было три комплекта, а теперь осталось два.

— Я только что из кладовой — три, — не сдавалась Шура.

— Ладно, пусть десяток. А вы ставьте эти. Поршни хорошие. Год проработают с гарантией.

Федор озабоченно посмотрел вслед девушкам. Откуда мог взяться третий комплект, когда он позавчера выписал его Сашке на трактор Сидорыча? Машина у них уже почти собрана…

Федор прошел в кладовую.

Через несколько минут он вернулся в цех.

— Александр Васильевич, зайди… — бросил он Сашке и, не задерживаясь, прошел в свою конторку.

— Ишь, как — «Александр Васильевич»! — Сашка подмигнул Сидорычу.

— Сейчас он тебе даст Васильевича, — проворчал Сидорыч.

Федор стоял у тисков с заложенными за спину руками.

— Где требование? — спросил он.

— Какое?

— Требование на поршни?

— Ах, на поршни! — откликнулся Сашка. Он порылся в грудном кармане комбинезона и протянул Федору запачканную бумажку.

— Иди сейчас же в кладовую, получи новые поршни и поставь их на машину, — сказал Федор холодно.

Сашка сел на верстак:

— Ты, Федя, шутки не шути. Видел — машина уже почти готова. Что же, разбирать прикажешь? — усмехаясь, проговорил он.

— Ты слышал распоряжение — выполняй.

— Зарежешь, Федор. Я ведь не без головы. Видел, что ставил. Что же, я теперь, выходит, бракодел?

На какую-то долю секунды Федору стало жалко растерявшегося парня. Но он овладел собой:

— Кому ты говоришь о поршнях, — сказал Федор. — Это же моя машина, поршни надо было еще летом менять, да не было… Кто ее лучше знает? Почему ты не выполнил распоряжения?

— Хотелось перегнать девчонок. Соревнуемся мы, а кладовая была закрыта, — побагровел Сашка, не глядя на Федора.

— Вот как ты социалистическое соревнование понимаешь. Слепил машину слюнями и баста — лишь бы перегнать?.. Иди, получай поршни, не теряй времени, — жестко сказал механик.

— Да ты что?

— Иди, получай поршни. — И имей в виду: тебе это даром не пройдет. Буду писать докладную директору.

— Ну, и пиши! — обозлился Сашка. — Подумаешь…

Он выскочил из конторки и хлопнул дверью.

Федор вышел вслед за ним и На глазах у всех стер фамилии Сашки и Сидорыча с доски почета. Борода у Сидорыча задрожала.

— Это чего же такое? — шопотом спросил он Сашку.

— Узнаешь. Будем другие поршни ставить, — угрюмо ответил Сашка и ушел в кладовую.

Головенко прочитал докладную.

— Ты при Сидорыче дал распоряжение?

— Нет, без него. Но это не важно.

Головенко вскинул брови:

— Нет, важно. Машина закреплена за Степахиным, а Сашка ему только помогает. Понятно?

Федор кивнул головой.

Директор объявил Сашке строгий выговор за невыполнение распоряжения механика, но и Федору было поставлено на вид то, что он выписал поршни не Сидорычу, а его помощнику.

Это событие наделало много шума в МТС. Сашку никто не одобрял. Наконец, к нему подошел председатель месткома токарь Саватеев. Он долго через ободки очков смотрел на Сашку, рывками отвинчивавшего гайку за гайкой, потом отвел его к окну.

— Побеседовать надо с тобой, — сказал он, сдвинув очки на лоб.

— Чего беседовать? Ишь, как осрамил… А еще друг!

— Кто же тебя осрамил, не механик ли?

— Ну, а кто же?

— А я по-другому, сынок, думаю.

Сашка поднял на Саватеева глаза. Тот положил ему руку на плечо.

— Нечего на механика обижаться. Он за весь парк отвечает. Ты думал, людей обманул и соревнование выиграл? Так не делается… Тебя за это еще пропесочить полагается. А что касается того, что Федор тебе друг, то так другом и останется. Не тот друг, кто виновного покрывает, а тот — кто поправляет. Ты и его подвел. Об этом ты не подумал?

Сашка опустил голову.

— На цеховом собрании сам скажешь, как дело было.

— На каком собрании?

— Соберем сегодня товарищей. Обсудим этот вопрос. А как же иначе?

Сашка обомлел:

— Товарищ Саватеев, без собрания нельзя ли…

— А ты товарищей не бойся, — сказал Саватеев.

На собрании Сашка чистосердечно признался в нарушении дисциплины. Выступления товарищей были резкие. Досталось и Федору. Кто-то предложил выделить в помощь Сидорычу еще одного человека, чтобы не отстал с ремонтом. Сашка наотрез отказался. После собрания он ушел в цех.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ