Процесс

Было слышно, как все они приникли к щелям, чтобы не пропустить зрелище.

– Решили, что я буду вас писать, поэтому вы и раздеваетесь, – сказал художник.

– Вот как, – сказал К. чуть веселее: в одной рубашке он почувствовал себя намного лучше. И добавил почти сердито: – Так как вы назвали две другие возможности?

Он опять забыл термины, которые употребил художник.

– Мнимое оправдание и затягивание, – сказал художник. – Вам выбирать. Я могу помочь и с тем и с другим. Конечно, не без труда; разница тут в том, что мнимое оправдание требует больше усилий в течение недолгого времени, а затягивание – меньше, но зато оно надолго. Так вот, сперва о мнимом оправдании. Если выберете его, я напишу на листке бумаги расписку в вашей невиновности. Текст такой расписки оставил мне отец, к нему придраться невозможно. С этой распиской обойду знакомых судей. Тут я бы начал с того судьи, которого сейчас пишу: придет сегодня вечером позировать, я ему расписку и подсуну. Подсуну расписку, объясню, что вы невиновны, и поручусь за вашу невиновность. Причем это не формальное, а юридически обязывающее поручительство.

Во взгляде художника К. прочел нечто вроде упрека за то, что он собирается возложить на него такую ответственность.

– Это было бы очень любезно с вашей стороны, – сказал К. – И что же, судья поверил бы вам, но все равно не оправдал бы меня по-настоящему?

– Да, как я вам уже говорил, – сказал художник. – Кстати, мне не обязательно все поверят, некоторые судьи захотят, чтобы я привел вас к ним лично. Тогда мы с вами к ним сходим. Впрочем, в таких случаях победа уже наполовину наша, да и я вам, конечно, заранее расскажу, как вести себя с тем или иным судьей. Хуже всего с теми судьями, которые мне с порога откажут, – будут и такие. Без них – конечно, после нескольких заходов – придется обойтись, потому что отдельные судьи тут решающей роли не играют. Когда я соберу на вашей расписке достаточно подписей, то пойду с ней к судье, который непосредственно ведет процесс. Возможно, получу и его подпись, и тогда все пойдет чуточку быстрее. Обычно после этого препятствий почти не остается и обвиняемый может чувствовать себя уверенно. Может показаться странным, но это факт – в этот момент люди чувствуют себя даже более уверенно, чем после оправдания. Дальше беспокоиться особенно не о чем. Располагая поручительством определенного числа других судей, судья может спокойно вас оправдать – и после выполнения определенных формальностей он так и сделает, чтобы оказать любезность мне и другим своим знакомым. Вы тогда выйдете из зала суда свободным человеком.

– То есть я буду свободен, – сказал К. неуверенно.

– Да, – сказал художник, – но это будет только мнимая, или, лучше сказать, временная свобода. Судьи низшего уровня, к которым относятся мои знакомые, не имеют права оправдывать окончательно, такое право есть только у высшего суда, для меня, для вас и для всех нас совершенно недоступного. Как там все устроено, мы не знаем и, к слову сказать, не хотим знать. Так вот, права полностью очистить вас от обвинений наши судьи не имеют, зато имеют право их, обвинения, приостанавливать. Это значит, что после всего этого обвинения против вас не рассматриваются, но все равно висят над вами – и, если придет приказ сверху, могут снова вступить в силу. Поскольку у меня в суде хорошие связи, могу вам сказать, что в предписаниях для судебной канцелярии указана чисто внешняя разница между истинным и мнимым оправданием. При истинном оправдании полностью изымаются, исчезают из производства все материалы процесса – не только обвинительное заключение, но и все процессуальные документы и даже оправдательный приговор уничтожаются, уничтожению подлежит абсолютно все. При мнимом оправдании все иначе. С материалами дела ничего не происходит, к нему лишь добавляются расписка в невиновности, оправдательный приговор и его обоснование. При этом дело остается в производстве и, как того требует канцелярская практика, отправляется в высший суд, снова спускается в низший – и так далее, как челнок, то ускоряясь, то натыкаясь на какое-нибудь препятствие и замедляясь. Дальнейшая его траектория совершенно непредсказуема. Со стороны может иногда показаться, что все давно забыто, дело утеряно, а оправдательный приговор окончателен. Но посвященные знают, что это не так. Ни одно дело не теряется, суд не знает забвения. Однажды, когда никто этого не ожидает, дело может попасть в руки к судье, который захочет разобраться повнимательнее, увидит, что обвинение еще актуально, и потребует немедленного ареста. Я до сих пор исходил из того, что между мнимым оправданием и новым арестом проходит много времени, – это бывает, мне известны такие случаи, – но точно так же возможно и обратное: возвращается человек домой из суда, а там уже ждут уполномоченные, чтобы снова его арестовать. Тогда уж вольной жизни конец.

– И процесс начинается заново? – спросил К., не веря своим ушам.