Процесс

– Вот как вы тут рядком уселись, – воскликнула Лени, которая вернулась с тарелкой и остановилась в дверях.

Они и правда сидели так близко друг к другу, что непременно столкнулись бы головами при попытке повернуться. Торговец был не только маленького роста – он еще и горбился так, что К. пришлось к нему наклониться, чтобы все расслышать.

– Еще минутку, – нетерпеливо отмахнулся К. от Лени, убрав ладонь с руки торговца.

– Он захотел, чтобы я рассказал ему про свой процесс, – сказал торговец Лени.

– Рассказывай, рассказывай, – откликнулась она ласково, но снисходительно.

К. не нравилось, каким тоном она говорит с торговцем; как он теперь понимал, это был все же человек определенных достоинств: по крайней мере, он обладал опытом, которым к тому же умел поделиться. Похоже, Лени судила о нем несправедливо. К. злился, глядя, как она забирает у торговца свечку, которую он все это время сжимал в руках, вытирает ему руку передником, становится рядом с ним на колени, чтобы отколупать капельку воска с брючины.

– Вы собирались мне рассказать про стряпчих, – сказал К. и оттолкнул руку Лени.

– Да что с тобой не так? – сказала она, легонько шлепнула К. и продолжала оттирать воск.

– Да, про стряпчих, – сказал торговец и задумчиво провел ладонью по лбу.

– Вам нужен был быстрый успех, и вы обратились к стряпчим, – сказал К., чтобы помочь торговцу собраться с мыслями.

– Именно так, – сказал он, но продолжения не последовало.

«Наверное, не хочет говорить об этом при Лени», – подумал К., подавил свербящее желание сейчас же узнать, что было дальше, и не стал больше настаивать.

– Ты доложила обо мне? – спросил он Лени.

– Конечно, – сказала она. – Он ждет. А Блока оставь пока в покое, с Блоком ты и позже сможешь поговорить, он же никуда не уходит.

К. колебался.

– Вы остаетесь? – спросил он торговца. Он хотел получить ответ от него самого, а не от Лени, говорившей о торговце, словно его здесь не было; он сегодня был очень зол на нее, хоть и скрывал это. Но ответила снова Лени:

– Он здесь часто ночует.

– Ночует? Здесь? – воскликнул К.

Он было подумал, что торговец подождет его, пока он быстро закончит разговор с адвокатом, а потом они вместе уйдут и все без помех основательно обсудят.

– Да, – сказала Лени, – не всех, как тебя, Йозеф, пускают в любое время к адвокату. Тебя, кажется, даже не удивляет, что адвокат, несмотря на болезнь, готов тебя принять в одиннадцать вечера. Твои друзья для тебя стараются, а ты принимаешь это как должное. Но твои друзья – я по крайней мере – делают это охотно. Я никакой благодарности не хочу и ни в какой не нуждаюсь, кроме твоей любви.

«Моей любви? – пронеслось в голове у К., и тут же мысль сменилась. – Ну да, я люблю тебя». Но вслух он сказал совсем другое:

– Он принимает меня, потому что я его клиент. Если бы и в этом требовалась посторонняя помощь, пришлось бы на каждом шагу кланяться и благодарить.

– Какой он сегодня противный, правда? – спросила Лени торговца.

«Теперь обо мне как об отсутствующем», – подумал К. и начал уже сердиться на торговца, потому что тот ответил Лени в ее же невежливой манере:

– Адвокат принимает его и еще по одной причине. Его дело вообще-то интереснее моего. К тому же его процесс только начинается, он не слишком далеко зашел, потому адвокат пока и занимается им так охотно. После будет по-другому.

– Да полно тебе, – сказала Лени, глядя с улыбкой на торговца. – Вот болтать-то горазд! А ты, – тут она обернулась к К., – не верь ему. Он такой милый, но такой болтун. Может, и поэтому адвокат его терпеть не может. Принимает его, только если в настроении. Уж я старалась, как могла, все поменять, да все без толку. Представь себе, доложу ему, бывает, о Блоке, а он примет только на третий день. А если Блока здесь не случается, когда он зовет, все пропало, надо заново о нем докладывать. Вот я и разрешила Блоку здесь ночевать: бывало уже, что адвокат звонил ночью, чтобы я его впустила. Так что теперь Блок и по ночам готов. Правда, теперь адвокат, как узнает, что Блок здесь, свой вызов иногда отменяет.

К. посмотрел на торговца вопросительно. Тот кивнул; ему, похоже, стало стыдно, что он прежде был с К. так откровенен.

– Да, от своего адвоката со временем зависишь все больше.

– Он только для виду жаловался, – сказала Лени и потрепала торговца по колену. – Ему нравится тут ночевать, он не раз мне признавался.

Она подошла к маленькой дверце и толкнула ее.

– Хочешь взглянуть на его спальню? – спросила она.

К. подошел и заглянул с порога в каморку с низким потолком и без окна, которую полностью занимала узкая кровать. Нужно было перелезть через ее спинку, чтобы попасть в помещение. У изголовья в стене имелась ниша, где рядом со свечкой и чернильницей были аккуратно сложены перо, очки и стопка бумаг – вероятно, материалы процесса.

– Вы спите в комнате служанки? – спросил К., снова поворачиваясь к торговцу.

– Лени ее для меня освободила, – ответил торговец. – Это очень удобно.