Процесс

К. посмотрел на него долгим взглядом. Похоже, первое впечатление, которое сложилось у него о торговце, было все-таки верным: опыт-то у него был, ведь его процесс тянулся уже долго, но за этот опыт он дорого заплатил. К. вдруг почувствовал, что не может больше выдержать взгляд торговца.

– Ну так уложи его в постель, – приказал он Лени.

Та непонимающе смотрела на него. Сам же он решил пойти к адвокату и, расторгнув договор, освободиться не только от него, но и от Лени с торговцем. Но не успел он подойти к двери, как услышал тихий голос торговца:

– Господин старший управляющий! – К. обернулся сердито. – Вы забыли о своем обещании, – сказал торговец, просительно склонившись в своем кресле. – Вы собирались рассказать мне секрет.

– Это правда, – сказал К. и смерил взглядом Лени, внимательно за ним наблюдавшую. – Ну так слушайте. Это в любом случае почти уже не секрет. Я иду сейчас к адвокату, чтобы его уволить.

– Он его увольняет! – воскликнул торговец, вскочил с кресла и забегал, воздев руки вверх, по кухне, то и дело повторяя: – Он увольняет адвоката!

Лени хотела наброситься на К., но под ногами путался торговец. Она оттолкнула его кулаками. Все еще сжимая кулаки, она кинулась в погоню за К. У него, однако, была большая фора. Он уже вошел в комнату адвоката, когда Лени догнала его, и почти успел закрыть дверь, но она просунула в щель ногу, схватила его за рукав и попыталась вытащить обратно. Он сжал ее руку с такой силой, что она была вынуждена, вскрикнув от боли, отпустить его. Войти за ним в комнату она сразу не осмелилась, но К. все равно запер дверь на ключ.

– Заставляете ждать, – сказал адвокат с кровати, положил бумаги, которые читал при свече, на ночной столик, надел очки и строго посмотрел сквозь них на К. Но тот сказал вместо извинений:

– Я ненадолго.

Адвокат, ожидавший, что К. извинится, не отреагировал на эти его слова и сказал:

– В следующий раз не приму вас так поздно.

– Меня это устраивает, – сказал К.

Адвокат вопросительно взглянул на него.

– Садитесь, – сказал он.

– Как скажете, – сказал К., придвинул к ночному столику кресло и сел.

– Мне показалось, вы заперли дверь, – сказал адвокат.

– Да, – сказал К. – Это из-за Лени.

Никого щадить он не собирался. Но адвокат спросил:

– Она к вам опять приставала?

– Приставала? – переспросил К.

– Да, – подтвердил адвокат, рассмеялся, закашлялся, а когда приступ прошел, продолжал смеяться.

– Не могли же вы не заметить ее прилипчивости, – сказал адвокат и похлопал К. по руке, которой тот оперся на ночной столик. К. отдернул руку. – Вижу, вы не придаете этому значения, – продолжал адвокат, не получив ответа. – Тем лучше, не то мне пришлось бы перед вами извиняться. Это одна из особенностей Лени, к которой я давно отношусь снисходительно: я даже не заговорил бы об этом, если бы вы не заперли дверь. Про эту особенность мне вообще-то не стоило бы перед вами распространяться, но вы смотрите на меня так изумленно, что я все же скажу: она состоит в том, что Лени находит большинство обвиняемых привлекательными. На всех вешается, всех любит и, похоже, у всех пользуется взаимностью. Она, когда я ей разрешаю, иногда рассказывает мне об этом для развлечения. Меня это не так поражает, как, мне кажется, поражает вас. Наметанный глаз сразу видит, что обвиняемые и правда часто привлекательны. Это весьма интересное в некотором смысле явление природы. Из-за выдвижения обвинений происходит некое естественное, незаметное, но вполне определенное изменение внешности. Вообще-то большинству из тех, у кого есть хороший, старательный адвокат, процесс позволяет жить прежней жизнью. И все же опытный человек даже в большой толпе всегда распознает обвиняемого. Вы спросите – по каким признакам? Но мой ответ вас не удовлетворит. Обвиняемые выглядят лучше всех. В определенном, конечно, смысле – и только для тех, кто о них профессионально и по собственной склонности заботится. Привлекательными их делает отнюдь не виновность – ведь, скажу как адвокат, не все они виновны – и не будущее наказание, поскольку не все они будут наказаны. Так что остается лишь заключить, что на них отражается сам факт судебного разбирательства, которое против них ведется. Случаются среди обвиняемых и особенные красавцы, но привлекательны они все, даже Блок, этот жалкий червяк.

К. держал себя в руках. Он даже кивнул в ответ на последнюю фразу адвоката, лишь укрепившись в своем прежнем мнении, что адвокат своими общими рассуждениями, не относящимися к сути дела, пытается рассеять его сосредоточенность и отвлекает от главного вопроса: что, собственно, он сделал для защиты К. Адвокат не мог не заметить, что К. сопротивляется ему сильнее, чем обычно. Он замолчал, давая К. возможность высказаться, но тот оставался нем, и адвокат сказал:

– Вы пришли ко мне сегодня с каким-то определенным намерением?