Психоанализ и религия

Новая система отношений между Богом и человеком проявляется в защите Авраамом Содома и Гоморры. Когда Бог задумывает уничтожение городов по причине их греховности, Авраам выступает с критикой Бога, заявляя, что тот нарушает свои собственные принципы: «Не может быть, чтобы Ты поступил так, чтобы Ты погубил праведного с нечестивым, чтобы то же было с праведником, что с нечестивым; не может быть от Тебя! Судия всей земли поступит ли неправосудно?» [25]

Различие между историей грехопадения и этим аргументом весьма значительно. В первой – человеку запрещается знать о добре и зле, а по отношению к Богу он может стоять в позиции подчинения или же греховной непокорности. Во втором случае человек использует свое знание о добре и зле, критикует Бога во имя справедливости, и тот вынужден согласиться с этой критикой.

Даже этот краткий анализ авторитарных элементов в библейской истории показывает, что в корнях христианско-иудейской религии присутствуют оба принципа – и авторитарный, и гуманистический. В дальнейшей истории иудаизма и христианства сохранились оба принципа, а их относительный вес определяет различия отдельных течений двух этих религий.

Следующая история из Талмуда отражает неавторитарную, гуманистическую сторону иудаизма, известную нам по первым векам христианской эры.

Несколько знаменитых ученых-раввинов не соглашались со взглядами равви Елиазара насчет ритуального закона. «Равви Елиазар сказал им: „Если закон таков, как я полагаю, пусть это дерево даст нам знать“. После чего дерево перенеслось на сто ярдов (некоторые говорят, что на четыреста). Коллеги сказали ему: „Деревом ничего доказать нельзя“. Он сказал: „Если я прав, пусть этот ручей даст знать“. После чего ручей потек вспять. Коллеги возразили: „Ручей не доказательство“. Он настаивал: „Если закон таков, как я полагаю, тогда стены этого дома так и скажут“. После чего стены начали падать. Но равви Иосия закричал на стены: „Что вам за дело падать, когда ученые обсуждают вопрос о законе?“ Тогда стены остановились из уважения к равви Иосии, но из уважения к равви Елиазару не выпрямились. И так они стоят до сих пор. Равви Елиазар продолжил доказательство: „Если закон таков, как я полагаю, небо так и скажем нам“. После чего раздался глас с небес: „Что вы имеете против равви Елиазара, ведь закон таков, как он говорит“. Тогда поднялся равви Иосия и сказал: „В Библии написано: закон не на небесах. Что это значит? Согласно равви Иеремии, это означает, что с тех пор, как на горе Синай дана Тора, мы более не внимаем небесным голосам, ибо написано: принимайте решение по мнению большинства“. Так вышло, что после этого Равви Нафан [один из участников спора] встретил пророка Илию [сошедшего на землю] и спросил его: „Что сказал Бог, когда у нас случился этот спор?“ Пророк ответил: „Бог улыбнулся и сказал: мои дети выиграли, выиграли мои дети“ [26] .

Эта история едва ли нуждается в комментариях. В ней превозносится автономия человеческого разума, в которую не могут вмешиваться даже сверхъестественные голоса с неба. Бог улыбается: человек сделал то, что Бог от него хотел, он стал хозяином самому себе, способным принимать самостоятельные решения, пользуясь рациональными и демократическими методами.

Тот же гуманистический дух можно обнаружить во многих историях из хасидского фольклора, созданных спустя более чем тысячу лет. Движение хасидов было восстанием бедноты против тех, у кого была монополия на учение или деньги. Лозунгом хасидов были слова из псалма: «Служите господу с веселием». Они превозносили чувство, а не интеллектуальное совершенство, радость, а не раскаяние; для них (как и для Спинозы) радость означала добродетель, а печаль стала равноценной греху. Следующая история характерна для гуманистического и антиавторитарного духа этой религиозной секты.

Бедный портной пришел к хасидскому раввину на следующий день после Дня искупления и сказал: «Вчера я поспорил с Богом. Я сказал Ему: „Боже, Ты совершил грехи, и я совершил грехи. Но Ты совершил грехи тяжкие, а я совершил грехи незначительные. Что сделал Ты? Ты разделил матерей с детьми и позволил людям голодать. Что совершил я? Иногда я не возвращал обрезки ткани заказчику, иногда чуть-чуть не соблюдал закон. Но вот что я скажу Тебе, Боже. Я прощу Тебе Твои грехи, а Ты простишь мне мои. И мы будем квиты“. На что раввин ответил: „Ну ты и дурак! Зачем же ты так легко Его простил? Ведь ты мог заставить Его прислать Мессию“.

В этой истории мысль, что Бог, как и человек, должен выполнять свои обещания, демонстрируется еще более отчетливо, чем в споре Авраама с Богом. Если Богу не удается положить конец человеческим страданиям, как он обещал, человек имеет право выступить с критикой Бога, чтобы принудить его к исполнению обещаний. Хотя две процитированные истории остаются в рамках монотеистической религии, скрытая в них антропологическая установка значительно отличается от той, что скрывается за готовностью Авраама принести в жертву Исаака или кальвинистским прославлением диктаторской власти Бога.