Психоанализ и религия

Привязанность к родителям является только одной, хотя и наиболее фундаментальной из всех форм инцеста; в процессе общественной эволюции она частично была замещена иными привязанностями. Племя, нация, раса, государство, общественный класс, политические партии и многие другие формы институтов и организаций стали домом и семьей. Здесь обнаруживаются корни национализма и расизма, которые, в свою очередь, оказываются симптомом неспособности человека воспринимать самого себя и других в качестве свободных людей. Можно сказать, что развитие человечества – это развитие от инцеста к свободе. В этом заключается объяснение всеобщности табу на инцест. Человеческий род не смог бы развиться, если бы он не смог отвести потребность в близости матери, отца и родных братьев. Любовь к жене зависит от преодоления инцестуозных влечений: «Потому оставит человек отца своего и мать свою и прилепится к жене своей…» Но значение табу на инцест выходит далеко за пределы этой ситуации. Развитие разума и всех рациональных суждений о ценностях требует, чтобы человек преодолел инцестуозную фиксацию с ее критериями правильного и неправильного, основанными на знакомстве и близости.

Объединение мелких групп в более крупные и биологические последствия этого объединения были бы невозможными без табу на инцест. Неудивительно, что цель, столь неотложная с точки зрения общественной эволюции, была защищена сильными и всеобщими табу. Но хотя мы и прошли долгий путь, преодолевая инцест, человечество еще далеко от того, чтобы победить его. Группировки, с которыми человек чувствует инцестуозную связь, стали больше, и область свободы расширилась, но связь с этими крупными объединениями, заменяющими клан и земли предков, все еще очень сильна и могущественна. И только полное преодоление инцестуозной фиксации позволит достичь братства всех людей.

Подведем итоги. Утверждение Фрейда о том, что Эдипов комплекс, инцестуозная фиксация является «ядром невроза», – это один из наиболее значимых прорывов в области изучения умственного здоровья, если освободить его от узкой интерпретации в терминах сексуальности и понять в более широком межличностном контексте. Фрейд сам указывал на то, что он имел в виду нечто, выходящее за пределы сексуальности [37] . В действительности его взгляд, согласно которому человек должен оставить отца и мать и вырасти, чтобы смотреть реальности в лицо, составляет основу главного аргумента против религии в работе «Будущее одной иллюзии», где он критикует религию за то, что она держит человека в путах и в зависимости, не позволяя ему решить главную задачу человеческого существования – задачу свободы и независимости.

Конечно, неправильно было бы предполагать, будто из моих размышлений следует, что только «невротики» не решили эту задачу самоосвобождения, тогда как средние хорошо приспособленные люди преуспели в ней. Напротив, подавляющее большинство людей в нашей культуре хорошо приспособлены именно потому, что они раньше отказались от битвы за независимость, капитулировали даже в большей степени, чем невротики. Они приняли суждение большинства настолько безоговорочно, что смогли обойтись без мучительного конфликта, через который проходит невротик. Хотя они здоровы с точки зрения «приспособления», они более больны, чем невротики, – с точки зрения достижения подлинно человеческих целей. Может ли в таком случае их решение быть совершенным? Оно было бы таковым, если бы существовала возможность без каких-либо последствий игнорировать фундаментальные законы человеческого бытия. Но это невозможно. «Приспособленный» человек, который не живет по истине и не любит, защищен только от явных конфликтов. Если он не закапывается в работу, он должен обращаться к многочисленным способам уклонения от ужасающего опыта полного одиночества и смотрения в бездну собственного бессилия и человеческого оскудения.