Психологическая помощь: теория и практика

жертвоприношения. Именно неосознанная ненависть к собственному ребенку, ненависть, которую не может принять разум, сознание, что эта ненависть, перенесенная вполне

объяснимым образом на человека, испортившего ей жизнь, и вызывала столь сильные приступы

раздражения, которые, кстати говоря, являются одной из форм агрессии.

Да, осознать свою ненависть к собственному ребенку — задача не из легких. Но иногда это так

же необходимо, как бывает необходимо острым скальпелем вскрыть нагноившийся карбункул.

Именно для того, чтобы выпустить гной, отравляющий весь организм.

Со Стеллой Филипповной у нас было еще несколько встреч... Мы говорили об искусстве быть

матерью и об искусстве быть отцом. Говорили о том, что, возможно, жертвенность ее матери

передалась Стелле Филипповне, а ее собственная боязнь потерять мужа и в его персоне — вновь

обретенного отца — дочери. И дочь сохранила себе отца даже ценой обмана матери. Да и можно

ли взвешивать на весах любовь супружескую и любовь материнскую и отцовскую? Живая

жизнь. В какие схемы ее затолкнешь?

Когда Стелла Филипповна прощалась со мной в последний раз, ее глаза смотрели ласково и

умиротворенно. Но все же чувствовалась тревога: в движениях рук, в мимолетном подрагивании

губ.

Как сложится ее дальнейшая жизнь? Какой выбор сделает она теперь? Мы успели на прощание

немножко поговорить о внучке. В начале лета она как раз должна была приехать к бабушке с

дедушкой.

Когда мы говорили о внучке, лицо Стеллы Филипповны освещалось нежной и благодарной

улыбкой.

Вопросы для самостоятельной работы

Выбор психодинамической парадигмы психотерапевтической работы со Стеллой Филипповной

легко объясним.

l Приведите аргументы “за” и “против” психотерапевтической парадигмы для данного

случая.

l Назовите техники психодинамической парадигмы, использование которых было бы

уместно в работе с данной клиенткой.

l Укажите направления психодинамической парадигмы, в русле которого протекала

работа со Стеллой Филипповной.

l Какой, на ваш взгляд, феномен, описанный З. Фрейдом, мог бы послужить в данном

случае причиной стойкой привязанности дочери Стеллы Филипповны к ее отцу?

l Как можно прокомментировать влияние последствий травмы лишения ребенка отца на

будущие отношения между мужчиной и женщиной и вообще жизненные отношения

личности?

l О каких защитных механизмах в поведении героини рассказа можно говорить с

достаточной степенью уверенности?

l Какие защитные механизмы срабатывали в конце концов, способствуя разрешению

внутриличностного конфликта Стеллы Филипповны?

КОГДА МАМА ВЛЮБИЛАСЬ

Никогда, никогда еще Аленка не чувствовала себя такой покинутой, такой одинокой. Бабушка

далеко, отец день и ночь на работе. А мама... Мама всегда говорила, что больше всего любит

именно ее, Аленку. И тогда, когда они жили в одной комнате в старой коммуналке, где было

еще несколько таких же, как Аленка, девочек и мальчиков. И потом, когда Аленка пошла в

школу, а вся семья переехала в огромный девятиэтажный дом, где на высоком седьмом этаже

они вселились в чудесную светлую двухкомнатную квартиру. Мама всегда говорила, что

Аленка — самое дорогое, что есть у нее в жизни.

Иногда, когда мама пораньше возвращалась домой, а Аленка заканчивала делать уроки — мама

гордилась ее самостоятельностью, — они включали проигрыватель, усаживались у окна и под

чарующие звуки негромкой небесной музыки смотрели на закат, на огромный золотисто-

оранжевый солнечный шар, который сиял, струился, переливался неуловимо-неповторимыми

красками. И Аленка чувствовала, как хорошо, как уютно, когда рядышком мама. Она ощущала, как бьется мамино сердце, ощущала теплое мамино дыхание, нежное прикосновение маминой

ладони к своей голове, и вся переполнялась чувствами радости и любви. Хотелось, чтобы солнце

никогда не садилось, а музыка не стихала. Хотелось, чтобы так было всегда: огромный

солнечный шар, ласковая мелодия и теплое мамино дыхание.

А летом они с мамой поехали на юг. Алена впервые увидела море. Раньше она думала, что море

синее-синее. Хоть и называется Черным. А оказалось, что море совершенно разное. Оно бывало

голубым и зеленым, свинцово-серым и темно-синим. Волны то тихонечко ластились у ног, то

обжигали солеными холодными брызгами, а море словно дышало — то глубоко и прерывисто, когда сердилось, то легко и беззвучно, когда замирало. Мама так и говорила: “море сердится”,

“море замерло”.

Отец не смог поехать с ними, так как был занят на работе. Целыми вечерами вызванивал он то

Москву, то Николаев, что-то там утрясал, о чем-то договаривался. Алена не вслушивалась в

телефонные разговоры родителей, но слова “командировка”, “поставки”, “заказчик” так часто

повторялись, что она узнавала их, как старых знакомых. Вообще, Алена понимала уже, что

слова всегда что-нибудь означают, что-то такое, что не исчерпывается их простым, буквальным

значением. Например, Алена понимала, что отец вовсе не строгий, хотя мог говорить очень

строго и требовательно. И наоборот, с некоторыми людьми (он называл их “руководством”) отец