Психология с человеческим лицом. Гуманистическая перспектива в постсоветской психологии (сборник)

Подход к оценке эффективности психотерапии связан с рядом вопросов антропологического характера. Если установлено, что в ходе психотерапии произошло изменение каких-либо функций, свойств или проявлений личности, можем ли мы сделать вывод, во-первых, о существенности, и, во-вторых, о позитивном характере этих изменений? Как изменение этих характеристик связано с общим развитием личности человека? Что вообще лежит в основе развития человека как личности, и в какой мере эта основа оказывается затронутой при тех или иных нарушениях и при тех или иных психотерапевтических стратегиях? Каково соотношение базовых параметров развития личности, с характеристикой ее психического здоровья? Кто такой клиент? Из различных ответов на эти вопросы вытекает различное понимание направленности психотерапевтического воздействия и, в конечном счете, различные подходы в психотерапии.

Системный подход в психотерапевтической практике предполагает осмысление единства и взаимосвязи представлений о природе человека, механизмах нормального и аномального развития личности и о природе психотерапевтического процесса. Выбор психотерапевтической стратегии подразумевает понимание целей и мишеней воздействия и основывается на представлении о механизмах здорового развития. Это определяет критерии оценки эффективности психотерапии, а также создает возможности контроля направленности психотерапевтического процесса.

В психологии и психиатрии существуют многочисленные подходы к разработке модели психического здоровья, обращенные к различным сторонам нормального и аномального функционирования и, соответственно, выделяющие различные “мишени” воздействия. Традиционная медицинская модель базируется на изучении патологии, понимая норму (здоровье) как меру вероятности возникновения болезни и полагая своей целью устранение болезненных проявлений (“негативное” определение здоровья как отсутствие болезни). В рамках психоаналитического подхода практически не существует представления о здоровой личности. Человек понимается как носитель того или иного “патоса”, переходу которого в “нозос” препятствует сбалансированный режим функционирования механизмов психологической защиты и компенсации в индивидуальной психодинамике. Для бихевиоральной модели, напротив, характерно сведение личности к ее социальному функционированию и определение нормы или здоровья через понятие равновесия со средой, с использованием чисто внешних критериев – адаптации, стабильности, успешности, продуктивности, конформности. При этом не учитывается имманентная динамика личности и механизмы ее развития. Целью здесь является повышение степени социальной адаптации пациента, развитие навыков его социального функционирования и уменьшение влияния болезни на повседневную жизнь.

Принципиально иной подход появился в шестидесятые годы, когда на базе движения “Человеческий Потенциал” (Эсаленский институт, США) и развития идей гуманистической и экзистенциальной психологии была предложена концепция “позитивного психического здоровья”, в которой делался акцент на специфически человеческом способе существования. В центр этого подхода был поставлен анализ здорового функционирования как позитивного процесса, обладающего самостоятельной ценностью и описываемого через понятия “самореализации”, “самоактуализации” (К.Гольдштейн, А.Маслоу, Ш.Бюлер), “полноценного человеческого функционирования” (К.Роджерс), “аутентичности” (Дж.Бьюдженталь), “стремления к смыслу” (В.Франкл) и другие.

Этот подход явился важным шагом к созданию модели развивающейся личности, обращенной к миру и обладающей собственными имманентными механизмами активности и саморегуляции. Однако характерной чертой моделей позитивного психического здоровья явился их преимущественно описательный характер; “путь к вершине” до сих пор оставался практически не исследованным. В настоящее время эти идеи ассимилированы различными системами психотерапевтической практики (гештальттерапия, клиентцентрированная терапия, логотерапия, экзистенциально-гуманистическая психотерапия и др.). Все они опираются на интерес человека к своей собственной жизни как ведущую тенденцию развития.

Заметим, что в перечисленных выше подходах, представления о пациенте (клиенте) неизбежно проникнуты своеобразной “верой” психотерапевта и пониманием им границ своих личностных и профессиональных возможностей. Человек многомерен и различные модели психического здоровья обращены к различным уровням, регулирующим активность субъекта, где локализованы, во-первых, нарушенные регуляторные структуры и механизмы, и, во-вторых, личностные ресурсы пациента, к которым адресуется психотерапевт.