Психология с человеческим лицом. Гуманистическая перспектива в постсоветской психологии (сборник)

Почти вдвое уменьшилась доля “типа Б”, а “типы А, В, Г” оказались более близки читателям, чем участникам интервью. К объяснению этих различий мы еще вернемся, а пока отметим, что самоутверждение в более мягком окружении является наиболее популярной из всех стратегий психологической перестройки.

Не потому ли, что силой злоупотребить значительно проще, чем добротой? И большинство читателей не рискует собственными руками создавать себе более твердое окружение. А предпочитает:

Различия очевидны. И если даже надеяться, что сила нам нужна только для того, чтобы осмелиться на добрые поступки, удивляет своего рода “двойной стандарт”. Свой путь к доброте надо подстраховать – гарантировать уверенность и силу воли, а путь других к той же благородной цели в подстраховке не нуждается – “мне” нужна “ваша” доброжелательность и искренность, а со “своей” уверенностью и силой воли разбирайтесь сами, “меня” это не касается.

Однако, 50% читателей предпочли идти к психологическому совершенствованию вместе с другими – всем становиться или сильнее (А) или, что чаще, добрее (Г). До публикации статьи таких людей, по данным нашего предварительного опроса было в три раза меньше (А+Г=16%). В чем же причина этих разительных перемен?

Конструктивный эксперимент, или как изменить тип самосовершенствования?

Сравнительно недавно психология отпраздновала столетие со дня создания первой психологической лаборатории и превращения в самостоятельную экспериментальную науку. С тех пор психологи немало потрудились, чтобы достичь строгости и чистоты эксперимента, присущей естествознанию. Сложность этой задачи усугублялась “капризностью” объекта психологического исследования – человека, наделенного критическим или (что столь же нежелательно для чистоты эксперимента) доброжелательным отношением к результатам исследования. Оказалось, что человек в роли испытуемого способен порой угадывать сокровенную гипотезу экспериментатора и из самых добрых побуждений выдавать тот результат, на который экспериментатор надеялся. А если гипотеза оказывалась противоположной – то и она могла подтвердиться.

Так, например, киевский психолог А.Ю.Винокур провел по инициативе одного из авторов этой статьи следующий эксперимент. Двум группам испытуемых был зачитан список из 20 слов с заданием запомнить их получше. Предварительно им сообщали, что эксперимент будет проводить студент-дипломник, темой работы которого является доказательство того, что при запоминании ряда слов лучше запоминаются определенные слова (первой группе испытуемых сообщалось, что лучше запоминаются слова в начале списка, а второй группе – в конце). Кроме этого, участников исследования спросили: почему они согласились участвовать в эксперименте? У 37% испытуемых мотивом участия было желание помочь студенту-дипломнику, у остальных – интерес к психологии или желание проверить свою память. Наиболее существенные различия в результатах запоминания оказались у желающих помочь экспериментатору. Их помощь проявилась в том, что в первой группе испытуемых они намного лучше запомнили первые десять слов, а во второй группе – вторые десять.

Подобные факты, а вернее – артефакты, вынуждали исследователей скрывать свои гипотезы от не в меру участливых испытуемых. И психологи в этом преуспели, овладев искусством маскировать свои замыслы (например, поручая проведение эксперимента ассистенту, которому не известно, на какой результат надеется организатор эксперимента).

Следуя этим заповедям традиционного психологического исследования, мы и организовали первый опрос 50 человек. Как экспериментаторам, ориентирующимся на принцип воспроизводимости фактов (критерий их достоверности) нам следовало радоваться: к какой бы аудитории мы ни обращались со своими вопросами о желаемых направлениях психологической перестройки, факт различного отношения к себе и к другим подтверждался. Но ведь важнее другое – возможность не только определить дефицит тех или иных личностных качеств, а найти средства, которые могли бы его уменьшить. Для этого мы и задумали конструктивный эксперимент по проблеме психологического самосовершенствования. В чем его суть?

Мы решили не скрывать свою гипотезу. Сделали все, чтобы читатель знал не меньше авторов о распространенности различных типов самосовершенствования, о том, что наиболее частым из них является сегодня “утверждение себя в мягком окружении”. Более того, мы выразили свое, вполне определенное отношение к этому факту, т.е. нарушили священные заповеди психологического исследования – раскрыли гипотезу, ознакомили с имеющимися данными ненавязчиво навязали читателям свои оценки и только потом предложили тест-анкету “Себе и другим”.

После всех этих нарушений традиционной исследовательской процедуры наш главный факт перестал быть столь впечатляющим: у самоутверждающегося “типа Б” появились серьезные оппоненты.