Психология с человеческим лицом. Гуманистическая перспектива в постсоветской психологии (сборник)

“Человек является непосредственным природным существом, – писал К.Маркс, – В качестве природного существа … он … наделен природными силами…; эти силы существуют в нем в виде задатков и способностей, в виде влечений” ( Маркс , 1844а/1974, с.162). Природные силы не являются исключительной привилегией человека; они присущи и другим природным существам. Человека выделяет из животного мира, из круга прочих природных существ как раз то, что его специфический способ жизнедеятельности, который во многом задает качественную определенность вида “человек”, иными словами, его сущность, не определяется его природными силами. Это положение не следует понимать просто в том смысле, что сущность человека не сводится к природному началу в нем. Основная мысль, выделяемая Марксом, заключается в том, что бесплодны будут любые попытки найти родовую сущность человека в нем самом как “…абстракт, присущий отдельному индивиду” ( Маркс , 1845/1955, с.3). “Животное… носит свой “вид” и “род” в себе, а родовая субстанция человека заключена вне его, в обществе” ( Кузьмин , 1976, с.174).

Вместе с тем неверно было бы представлять себе общество как некую реальность, противостоящую индивиду и изначально независимую от него, взаимодействуя с которой, он обретает свою истинную сущность. Человек и общество предстают перед нами в диалектической взаимообусловленности. С одной стороны, человек формируется как человек только в обществе. Социальную действительность можно рассматривать как вторую природу человека не в метафорическом, а в прямом смысле, поскольку, реализуя в своей деятельности общественные отношения, человек детерминирован в этом законами социального существования. Эти законы имеют объективный, естественно-исторический характер; при этом они не только не соответствуют, но зачастую могут прямо противоречить законам, детерминирующим жизнедеятельность человека в тех ее аспектах, в которых он выступает как природное существо.

В пространстве общественных отношений человек и обретает себя, свою сущность: “Та сумма производительных сил, капиталов и социальных форм общения, которую каждый индивид и каждое поколение застают как нечто данное, есть реальная основа того, что философы представляли в виде “субстанции” и в виде “сущности человека” ( Маркс, Энгельс , 1845 – 46/1955, с.37). В то же время важно подчеркнуть, что эта “субстанция” не является чем-то неизменным, абсолютным. Напротив, она носит конкретно-исторический характер. Люди, творя историю, непрерывно изменяют социальную действительность, поэтому “…вся история есть не что иное, как беспрерывное изменение человеческой природы” ( Маркс , 1847/1955, с.162).

Последнее положение открывает нам и вторую сторону диалектических взаимоотношений между человеком и обществом: человек не только находит себя в обществе, но, будучи творцом общественных отношений, тем самым сам создает и беспрерывно трансформирует собственную природу. Поэтому хоть мы и говорим, что сущность человека следует искать в пространстве общественных отношений, мы не можем отождествить ее с ними, ибо эти отношения исторически изменчивы. В этом смысле сущность человека несводима и к его второй природе: “Сущность человека должна состоять как раз в том, что он не имеет никакой одной определенной, раз и навсегда ограниченной сущности” ( Батищев , 1969, с.97).

Такое решение вопроса о сущности человека исходит из принятия категории предметной деятельности в качестве онтологической основы концепции человека (см., напр., Батищев , 1969; Батенин , 1976; Бережной , 1981 и ряд др. работ). Сущность человека при таком подходе рассматривается как универсальная и связывается со способностью человека создавать принципиально новые возможности для собственного развития. Эта способность коренится в предметной деятельности как в присущем только человеку способе его существования. “Сущность человека… есть деятельность его как общественно-индивидуального субъекта, который действителен настолько, насколько опирается на свой произведенный и воспроизведенный мир объектов культуры, на результаты освоения природы и исторического процесса наследования и творчества. Однако… предметный мир человека… – система, таящая в себе лишь ограниченную “сумму” возможностей. Между тем, в качестве субъекта человек может существовать, лишь создавая принципиально новые возможности” ( Батищев , 1969, с.96).

Ряд авторов рассматривают сущность человека на другом уровне, понимая ее как конкретно-историческую данность, а не как универсальную деятельную способность человека. В деятельности, по их мнению, сущность человека находит лишь свое выражение ( Мысливченко , 1972; Коган , 1984). Эти два подхода к пониманию сущности человека – универсальный и конкретно-исторический – не противоречат друг другу, а отражают лишь два различных уровня ее рассмотрения. Связать эти два уровня между собой помогает понятие сущностных сил человека, занимающее важное место в философской антропологии К.Маркса.