Психопатология обыденной жизни

«Наскоро добавлю кое-что в „Психопатологию обыденной жизни“. В письме ты обнаружишь число 2467 в качестве шуточной и надуманной оценки числа ошибок, которые найдут в книге о сновидениях. Это будет означать: их, на мой взгляд, огромное количество, и тут в голове всплывают указанные цифры. Но ведь в психике нет ничего абсолютно произвольного, никак не детерминированного. А значит, ты вправе ожидать, что и в данном случае бессознание поспешило детерминировать число, ставшее независимым от сознания. Прямо перед этим я прочитал в газете, что в отставку вышел генерал Е. М. в звании фельдцайгмейстера. Ты должен помнить: этот господин всегда интересовал меня. Когда я служил в армии в качестве ученика военного врача, он (тогда полковник) пришел как-то в приемный покой и заявил врачу: „Вы меня должны вылечить за 8 дней, потому что мне необходимо сделать кое-что, чего ждет кайзер“. Тогда-то я и решил проследить карьеру этого служаки, и вот сегодня (1899 г.) я узнаю, что он закончил свой путь фельдцайгмейстером в отставке. Я захотел высчитать, за какое время он проделал этот путь, и исходил из того, что в госпитале видел его в 1882 году. Стало быть, на это ему понадобилось 17 лет. Об этом я рассказал жене, а она заметила: „Значит, и тебе уже пора в отставку“. Я же возразил: „Боже, избави меня от этого!“ После разговора я сел за стол, чтобы написать тебе письмо. Однако начатый ход мыслей продолжался, и по серьезным основаниям. Посчитал я неправильно, это доказывает один надежный пункт в моих воспоминаниях. Свое совершеннолетие, то есть 24-й день рождения, я отметил на военной службе (точнее говоря, на гауптвахте за самовольную отлучку). Значит, это было в 1880 году, и, соответственно, прошло 19 лет. Вот тебе число 24 в 2467! Возьми теперь мой нынешний возраст – 43 и прибавь к нему 24 года, ты получишь 67! А это значит, что на вопрос, хочу ли я выйти в отставку, я пожелал себе еще 24 года трудов. Понятно, меня несколько задевает, что за то время, пока я следил за карьерой полковника М., сам-то я достиг немногого. Вместе с тем я в некотором роде одержал победу: у него все уже позади, тогда как у меня все еще впереди. Так что, нисколько не колеблясь, можно сказать, что „наобум“ названному числу 2467 требовалась детерминация из бессознательного».

3) Со времени этого первого примера анализа мотивов, казалось бы, произвольно выбранного числа я неоднократно повторял подобные попытки с тем же результатом; однако большинство из них весьма интимного свойства, так что не подлежат огласке.

Впрочем, именно по этой причине не хочу упустить случая и добавить сюда очень интересный анализ «внезапно придуманного числа», который д-р Альфред Адлер (Вена) получил от знакомого ему, «совершенно здорового», заслуживающего доверия человека[205]: «Вчера вечером, – сообщает это авторитетное лицо, – я принялся за „Психопатологию обыденной жизни“ и сразу дочитал бы до конца, если бы мне не помешало странное происшествие. Как раз когда я прочитал, что каждое число, которое мы, казалось бы, совершенно непроизвольно создали в сознании, имеет определенный смысл, я решил проделать эксперимент. В голове у меня всплыло число 1734. Далее в ней быстро сменяют друг друга следующие операции: 1734: 17 = 102; 102: 17 = 6. Затем я разбираю числа 17 и 34. Мой возраст – 34 года. Как я Вам когда-то говорил, считаю этот тридцать четвертый год последним годом молодости и поэтому в последний день рождения чувствовал себя отвратительно. А в конце моих 17 лет у меня начался славный и очень интересный период развития. Свою жизнь я делю на отрезки по 17 лет. Ну а что должно означать это деление? Относительно числа 102 мне приходит в голову, что 102-й том Универсальной библиотеки „Reklam“ содержит пьесу Коцебу „Menschenhaß und Reue“ („Ненависть к людям и раскаяние“).

Мое нынешнее психическое состояние – ненависть к людям и раскаяние.

Том 6 этой библиотеки (я наизусть знаю множество ее номеров) – „Schuld“ („Вина“) Мюлнера. Меня, не переставая, мучает мысль, что по своей же вине я не стал тем, кем мог бы стать в силу своих дарований. Далее припоминаю, что 34-й том содержит рассказ того же автора, озаглавленный „Der Kaliber“. Я делю существительное на „Ka-liber“. Потом соображаю, что оно содержит слова „Ali“ и „Kali“. Это напоминает мне о том, что как-то, играя с моим (шестилетним) сыном Али в рифмы, я попросил его подыскать рифму к своему имени. Ему ничего не приходило в голову, а когда он стал просить помочь ему, я сказал: „Али полощет рот гипермарганцевым кали[ем]“. Мы много смеялись, и Али был очень обаятелен. Правда, скоро мне пришлось с сожалением констатировать, что он „не милый Али (kein lieber Ali)“.