Психопатология обыденной жизни

Несколько лет назад я работал в подчиненной позиции в некоем учреждении, где входную дверь держали на замке, – чтобы войти, приходилось звонить. Несколько раз я ловил себя на том, что очень упорно пытаюсь открыть эту дверь ключами от дома. Все постоянные приходящие сотрудники, в числе которых желал оказаться и я, получали ключ – им не приходилось топтаться под дверью в ожидании, пока их впустят. Таким образом, ошибки выражали мое желание быть на равных с остальными и чувствовать себя в учреждении „как дома“».

Нечто подобное сообщает д-р Ганс Закс:

«Я постоянно носил с собой два ключа, из них один открывал дверь канцелярии, другой – дверь моей квартиры. Их нелегко было спутать, первый ключ был по крайней мере в три раза больше второго. Кроме того, первый я носил в кармане брюк, а второй – в кармане жилета. Тем не менее много раз случалось, что, оказавшись перед дверью, я замечал, что еще на лестнице приготовил не тот ключ. Я решил проделать статистический эксперимент, ведь чуть ли не каждодневно я находился перед обеими дверьми, к тому же в одинаковом настроении, так что путаница с ключами, пусть даже она психически детерминирована, демонстрирует какую-то регулярно проявляющуюся тенденцию. Осмысливание последующих случаев установило, что перед дверями канцелярии я регулярно доставал ключ от дома, противоположный случай был только однажды: усталым я пришел домой, где, как я знал, меня ожидал гость. Оказавшись перед дверью, я попытался открыть ее и, конечно же, гораздо более крупным ключом от канцелярии.

б) В одном доме на протяжении шести лет дважды в день в оговоренное время я стоял перед дверью на втором этаже, ожидая, когда ее откроют. За весь этот длинный период мне дважды (с коротким перерывом) случалось подняться этажом выше, то есть меня «заносило». В первый раз я чувствовал себя охваченным честолюбивыми мечтами, которые «возносили меня все выше и выше», так что я даже не услышал, что нужная дверь открылась, когда я уже поднимался на первые ступеньки лестницы, ведущей на третий этаж. Во второй раз я, «снова погруженный в свои мысли», прошел слишком далеко. Заметив же это, я вернулся назад и попытался почетче уловить овладевшую мной фантазию. Выяснилось, что я сердился на (воображаемую) критику моих трудов, упрекавшую меня, что я постоянно «захожу слишком далеко»; на сей раз я мог заменить ею менее уважительный упрек, что я «занесся».

в) На протяжении многих лет на моем письменном столе рядышком лежали перкуссионный молоток и камертон. В один прекрасный день, торопясь после окончания приема попасть на конкретный поезд городской железной дороги, я положил средь бела дня в карман пиджака камертон вместо молотка (Hammer) и лишь благодаря тяжести оттянувшего карман предмета обратил внимание на свой промах. Тот, кто не привык задумываться над такими мелкими происшествиями, несомненно, объяснит и оправдает эту промашку спешкой. Вопреки этому я предпочел заняться вопросом: почему, собственно, я взял камертон вместо молотка? Ведь поспешность могла точно так же стать мотивом и правильного выбора предмета, не позволяя тратить время на исправление ошибки.

Кто последним брал в руки камертон? Вот вопрос, который в данном случае волей-неволей встал передо мной. Им оказался ребенок-идиот, у которого совсем недавно я обследовал уровень внимания к чувственным впечатлениям и который был настолько этим камертон впечатлен, что только с трудом мне удалось его отобрать. Не должно ли это означать, соответственно, что я идиот? Вроде бы так оно и есть, ведь первое пришедшее мне по ассоциации в голову слово – Хамер (по-древнееврейски «осел»).