Психопатология обыденной жизни

В романе Теодора Фонтане «L’Adultera» («Грешница») говорится: «…Мелани вскочила и бросила, как бы в виде приветствия, большой мяч. Однако не сумела прицелиться, мяч пролетал мимо, но Рубен сумел поймать его. При возвращении с прогулки, в ходе которой имел место этот эпизод, между Мелани и Рубеном состоялся разговор, посеявший первые слабые ростки зарождающейся симпатии. Эта расположенность друг к другу переросла в страсть. Мелани решилась оставить супруга, чтобы целиком принадлежать любимому мужчине» (Сообщено Г. Заксом).

ж) Чувства, возникающие у нормального человека при захвате не того предмета, носят, как правило, безобидный характер. Именно поэтому особый интерес вызывает вопрос: подпадают ли в каком-то аспекте под нашу точку зрения промахи с выбором предмета, сопровождаемые серьезными последствиями, скажем ошибки врача или аптекаря.

Так как я очень редко оказываюсь в ситуации, требующей медикаментозного вмешательства, то могу привести только один пример неправильного выбора предмета из собственной практики. У одной очень старой дамы, которую несколько лет назад я посещал два раза каждодневно, моя врачебная помощь во время утренних визитов ограничивалась двумя процедурами – я капал ей в глаза несколько глазных капель и впрыскивал дозу морфия. Постоянно наготове у меня было две бутылочки: синяя для глазных капель и белая – для раствора морфия. Во время процедур мои мысли чаще всего были заняты чем-то другим: одно и то же повторялось так часто, что мое внимание было рассеяно. Однажды утром я заметил, что «автоматика» сработала неправильно. Пипетка погрузилась в белую бутылочку вместо синей, и я закапал в глаза не глазные капли, а морфин. Я сильно испугался, но затем успокоил себя тем, что несколько капель двухпроцентного морфина не могут нанести вред конъюнктивальному мешку. Чувство страха следовало объяснить чем-то еще.

При попытке проанализировать этот небольшой промах в выборе лекарства первой мне пришла в голову фраза: «sich an der Alten vergreifen» [ «vergreifen» означает и «ошибочно брать, хватать», и «посягать»; соответственно, фраза означает: «Посягать на старуху» и «по ошибке ухватиться за старуху»], она-то и указала прямой путь к решению задачи. Я же находился под впечатлением сновидения, рассказанного мне накануне вечером одним молодым человеком. Его смысл можно толковать только как половое сношение с матерью[157]. То странное обстоятельство, что легенда не сочла нужным сообщить возраст царицы Иокасты, вполне согласуется, как мне представляется, с выводом, что при влюбленности в мать никогда речь не идет о ней в ее теперешнем виде, а о ее облике в молодости, запавшем в душу с раннего детства! Подобное несоответствие заметно во всех тех случаях, когда колеблющаяся между двумя временами фантазия осознается и в силу этого становится связанной с одним из них. Погруженный в подобные мысли, я пришел к своей переступившей порог девяностолетия пациентке и оказался, видимо, на пути к пониманию общечеловеческой природы фантазии об Эдипе в качестве коррелята участи, озвученной оракулом, поскольку вслед за этим я схватил не ту бутылочку, или, можно сказать, «посягнул на старуху». Впрочем, этот ошибочный выбор пузырька опять же оказался весьма безобидным; из двух возможных ошибок – закапать раствор морфина в глаза или использовать глазные капли для инъекции – я выбрал заметно более безопасную. Но вопрос, можно ли такие сбои моторики, способные нанести немалый вред, интерпретировать с помощью действия бессознательных намерений, сходным с приведенными ранее примерами способом, все еще остается нерешенным.

В данном случае, как и следовало ожидать, мне для его решения недостает материала и приходится ограничиться предположениями и умозаключениями. Известно, что в тяжелых случаях психоневроза симптомом недуга нередко выступает самоповреждение и у больных им никогда нельзя исключить самоубийства в качестве исхода психического конфликта. Теперь же я убедился – и в состоянии подтвердить это хорошо объясненными примерами, – что многие кажущиеся случайными повреждения, встречающиеся у них, являются, по сути, саморанениями, поскольку постоянно поджидающая подходящего случая тенденция к самонаказанию обычно проявляет себя в форме самоупреков или вносит собственный вклад в формирование симптомов, умело используя случайно сложившуюся внешнюю ситуацию или же содействуя ее возникновению, пока не будет достигнут желаемый, наносящий вред результат. Такое развитие событий отнюдь не редкость даже при происшествиях средней тяжести, оно-то и дает знать о соучастии бессознательного намерения благодаря ряду специфических черт, к примеру, посредством непривычного хладнокровия, которое больные сохраняют при вроде бы случайных напастях[158].