Птичка-в-клетке (СИ)

Март повел Бэрдира на кухню, где можно было поужинать вдвоём.

— Да, я останусь работать, — ответил Бэрдир. Он будет служить здесь, на этой кухне… так же, как другие его родичи служат в Ангбанде. Кто-то же растит то, что приносят сюда. — А ты знаешь, откуда всё это: овощи, зерно, куры? Что-то ты сам растишь, но, верно, не всё?

За разговором Бэрдир посматривал на Марта. И решил увидеть его получше через Незримое — без пристального взгляда глаза в глаза, глядя сбоку. Есть ли при нём что-то тёмное, заколдованное, и в самом ли деле колдовство на нём самом? Осмотрел и кухню. В Незримом мире эльф увидел, что кухня пронизана Волей, темной и могущественной, и что сами камни были скреплены ей. Это колдовство было слишком могущественным, чтобы он, Бэрдир, мог бы его разрушить. Что до Марта… нечто темное касалось его, лежало где-то за его плечами, но не более того.

— Провизию привозят из Дортониона, из тамошних деревень, — отвечает Март.

— Из Дортониона, сейчас? — переспросил Бэрдир. Не мог же Март быть так наивен. Но действие колдовства могло быть и таким. — Ты когда видел те земли в последний раз?

— Лет… восемь назад, — ответил Март.

— А я пытался попасть туда пару лет назад. Там мрак, в который даже орки ходить боятся — какие уж там сейчас деревни…* А когда-то это были красивейшие леса Белерианда…

— Деревни могут быть защищены орками от чужаков и находиться дальше, — возразил Март. — Когда ты был в Дортонионе, как давно? Что ты делал там? В каких землях ты был?

— Я был в южной части, как и сказал, пару лет назад, — спорить Бэрдир не собирался. Защищены орками, ага.

Тут говорить было не о чём, но Бэрдир решился сказать о чарах.

— Ты мне, конечно, не поверишь, но я вижу вокруг тебя некие чары… Я хочу попытаться снять их и попросить помощи Линаэвэн. Ты сам слышишь, что это только снятие, и что если я ошибся… просто ничего не получится. Как не выйдет обезвреживание яда, если его нет.

Март насторожился.

— Что… ты имеешь ввиду? Я не понимаю тебя.

Бэрдир жалел, что заговорил прямо, и вместе с тем… скрыть бы всё равно не удалось, только Март ещё мог счесть это нападением.

— Я видел, что Линаэвэн находится под действием колдовства. Узнал источник, убедил Линаэвэн снять заколку, и, может, ты не заметил, но ей стало легче. Сейчас я вижу колдовство на кухне и… отчасти, за твоей спиной. Тут заколки нет, но я могу попробовать снять его. Не против твоей воли.

— И как это будет выглядеть?

— Здесь просто убрать вещь не выйдет. Нужна особая песня, нечто иное, чем просто красивые песни, ты почувствуешь разницу.

— Обо мне есть кому позаботиться, — отрезал Март. Еще не хватало ему доверять эльфу!

— Как знаешь, — ответил Бэрдир. Что ж, он попытался.

— Лучше давай поговорим о тебе. Коли ты решил остаться, хочешь поселиться в соседней со мной комнате? А потом мы вместе съездим в Дортонион.

— Да, я мог бы поселиться рядом, и, несомненно, желал бы съездить в Дортонион. Если это окажется возможным, — в последнем эльф сильно сомневался.

— А как ты теперь будешь жить? — продолжил расспросы горец. — Ты также будешь под охраной, или, раз ты остаёшься по доброй воле и не решишь бежать или напасть, то и охрана не нужна?

— Да, я остаюсь сам, — подтвердил Бэрдир. На сердце кошки скребли, ведь он был воином… — Зато наш целитель сможет уйти, и его не допрашивали, он только вначале пострадал. Но будет ли охрана, нет ли — решать не мне.

— То, как ты говоришь о Лаирсуле… Мне очень жаль вас. Вы страдаете… там, где не нужно!

***

Когда ужин закончился, горец достал корзинку с вином, кубками и предложил совершить тризну в его комнате. Бэрдир спросил Марта, позовёт ли он и Линаэвэн — хотя она и не знала Андала…

Горец и эльф все же зашли за тэлерэ. Март, скорее, хотел сделать приятное Бэрдиру, а еще — вспомнил, как они с Линаэвэн совершали иную тризну.

— Ты пойдёшь с нами? — спросил Март.

Вскоре все трое сидели в небольшой, но уютной комнате Марта. Как близкий родственник, беоринг заговорил первым. О том, каким он мог вспомнить брата — через пелену забвения, с трудом вспоминались его черты, его смех, и как он заботился о младшем братишке.

Затем заговорил Бэрдир. Он вспоминал об Андале как о заботливом супруге, самоотверженном воине (кратко — по разным причинам), удачливом охотнике, весёлом товарище, достойном человеке.

— Я помню и его песни… — произнёс Бэрдир

— Как жаль, что я так мало помню, — сокрушался беоринг. — Я был тогда еще мал, да и… давно это было. Я не чаял узнать о его судьбе, а теперь узнаю и о том, каким он был. А до того только помнил, что любил его. Все же… как жаль, что мы не друзья, Бэрдир.

— Жаль, — отозвался нолдо. Брат Андала должен бы быть другом эльфов, да и его другом мог бы стать. Если бы не Саурон! — Хотя я не знаю, возможно, что мы и могли бы стать друзьями… А сейчас я мог бы спеть одну из песен, что слышал от Андала. Быть может, и ты её слышал. Если ты позволишь.