Птичка-в-клетке (СИ)

— Ты хочешь слишком многого. Или ты расскажешь все, и тогда Кириона не будут больше пытать, или ты расскажешь часть, и Кирион получит неделю.

Конечно, Эйлиант хотел избавить Кириона от пыток навсегда, но он не собирался рассказывать обо всём.

— Я должен передать, что если на Гавани Фаласа нападут, то фалатрим могут рассчитывать на помощь воинов Лорда Келегорма, — произнёс эльф. — Больше я ничего говорить не буду. Пусть Кириона освободят на неделю.

— Эй… лиант, — произнёс Кирион. — И не го… вори больше ниче… го.

Темные были довольны. Эльф не подумал, что может отказаться, и заговорил. Не то чтобы рассказал что-то важное… но начал говорить, уже хорошо.

— Видишь, как все просто? — осклабился Больдог. — А расскажи ты все это вчера, был бы на свободе.

Слова Больдога словно обжигали Эйлианта. Ведь он был уверен, что говорить не будет, что устоит. Вчера он отказался — неужели только для того, чтобы рассказывать теперь?!

Эйлианта вернули в камеру, а Кириона закрепили на столе в целительской. Недавно вернувшийся Энгватар склонился над эльфом:

— Говори всем, что мое лечение было той же пыткой, — сказал умаиа, прикосновениями снимая боль. Эвег очень надеялся, что Кирион выполнит его инструкции, но не стал просить подтверждения. Будет как будет. Снова истязать было… отвратительно.

Кирион узнал умайа, хотя не успел узнать в полной мере, каким может быть лечение Эвэга — Лагортала тот лечил скоро и почти бережно, самого синда тогда скрутили и держали так, что он рук не чувствовал, но это делал не Эвэг; а после крючьев лечил Лаирсул. Однако они с Лагорталом поняли, что это палач и тюремщик, ещё когда их не разделили. И после — Эвэг был в застенке, не давал Лагорталу поддерживать их. Но сейчас умаиа говорил иначе и лечил бережно, снимая боль.

— Так и… скажу, — подтвердил он. Сам не зная зачем, задал умайа мучивший его вопрос: — Лагор… тал. Ты… не знаешь, он… что-то сказал? — наверное, это было неразумно, ведь эльф мог сейчас услышать очередные насмешки или ложь. Но чуткий синда ощущал нечто иное, как ощутил особое отношение Саурона к другу.

— Я не знаю, что он сказал… Волку. Они вместе провели много времени. Говорят, что посланец уже унёс сообщение о задании Лагортала на Север, так что… наверное, это правда. Волк обманул твоего друга, Лагортал верит, что Маирон изменится. Хотя кто знает, быть может, так и будет. Но сейчас Лагортал в Брэтиле, и у него все хорошо. В плену вас осталось лишь трое… и я теперь даже не знаю, был ли вам смысл молчать, пока вы еще могли уйти. Все равно слишком многое уже известно.

Синда лежал на столе, и боль уходила под руками Эвэга. И от его слов тоже становилось легче и яснее. Несмотря на всё: на то, что Саурон обманул Лагортала и использует то, что узнал от него, во зло; на то, что Эйлиант заговорил; на то, что их, ещё хранящих тайны, осталось так мало, и всех их ждут пытки, и у Тёмных времени куда больше выкупленной для него недели. С Лагорталом всё будет хорошо, и он ушёл… таким же Светлым и стойким, каким и был всегда. И перемена в Эвэге… не он ли этого добился?

— Благодарю тебя, Эвэг, — Кирион настоящего имени умайа не знал, — за отдых, за лечение, за добрую весть и за правду. Я чувствовал, что тебя можно спросить о Лагортале… И я не скажу о том, что узнал, — к эльфу возвращались силы, но он говорил совсем тихо, помня о предупреждении Лаирсула. Хотя, конечно, умайа и не станут подслушивать.

— Я лечу тебя не ради чего-то хорошего, — горестно покачал головой Эвег. Уже многие столетия его это не тревожило. А теперь… теперь он сам оказался в той ловушке, в которую хотели загнать Лаирсула. — Но тебя все равно вылечат, так или иначе, а я могу дать тебе хоть немного отдыха.

Кирион осознал сказанное — лечение ради продолжения пыток. Хорошо, что Лаирсул теперь был свободен. Но ведь Эвэг занимался этим очень долго, и раньше он выглядел совершенно довольным тем, что делает.

Через какое-то время умаиа неуверенно заговорил:

— Ты правда знаешь что-то, что нельзя выдавать? Волк больше не отпустит вас на свободу, но я попробую уговорить его отпустить друга Лагортала.

Синда шевельнул бровями, чуть вздохнул:

— Знаю. И… Лагортал не хотел бы, чтобы я начал говорить, — Кирион уже обдумывал, как ответить, и будь он только проводником к Кирдану — сказал бы о том. Оставалось надеяться выдержать.

— Тогда я закончу и дам тебе снотворное, другие решат, что ты потерял сознание от боли. И если тебе будут сниться дурные сны, не верь ни в один.

Кирион вновь поблагодарил — за снотворное и предупреждение.

Энгватар закончил с Кирионом — на сегодня. Часть ран нужно будет лечить еще дни. Хорошо, если из недели передышки эльф без лечения проживет хотя бы два дня. И… хорошо, что лечение для него не станет пыткой.

***

Фуинор тем временем встретился с Ардуилем и его безымянным другом.

— Итак, вы клянетесь, что не расскажите ни о чем, что было с вами и вокруг вас в плену?

Ардуиль и Таврон переглянулись.

— Да, но прежде. Саурон дал нам обещание — знаешь ли ты о нём?

— Два обещания — каждому.