Птичка-в-клетке (СИ)

Беоринг тем временем просил у Повелителя наказания для себя. Но Волк воспротивился. И долго еще в комнате Маирона горел свет, и умаиа словами и чарами успокаивал Марта.

— Нет твоей вины. А Больдог делал лишь то, что мог. Тебя же ждёт красивая женщина, лучшая из всех в крепости, о чем тебе печалиться?

Март, спокойный и безмятежный, вернулся к себе в комнату и даже не заметил, что его страстная подруга стала робкой и стеснительной.

***

На следующий день все повторилось. Эйлиант набирался сил для вечера, Кирион поправлялся, Линаэвэн работала на кухне.

Эллет обдумывала, как поступить… Лэннадир принудили к браку чарами, но теперь она опасалась, что Март может бросить её. Значит, брак именно с ним, хотя и не был желанным, не вызывал сильного отторжения? Но при том скромная и робкая аданет словно вдруг пробудилась супругой Марта и была ошеломлена этим… Как недоставало сейчас Бэрдира, куда лучше неё знавшего людей! Она могла ошибиться; после знакомства с Мартом, когда тэлерэ лишь оттолкнула простодушного и ещё доброго человека от эльдар, Линаэвэн охватило чувство, что прежде посещало её очень редко — опасение сделать хуже. И всё же она решила попытаться помочь Лэннадир. Утром на кухне Линаэвэн подошла к Марту.

— Март… быть может, ты сочтёшь, что я вмешиваюсь в то, что касается лишь двоих, — «И не сказать ему прямо — не поверит». — но я хотела поговорить с тобой о Лэннадир. Не знаю, заметил ли ты её смятение и боязнь в последнее время… — Казалось, вовсе нет… — Ведь перед тем, за немногие дни, вы стали держать себя, как супруги. Прости мой вопрос, но желал бы ты заключить с Лэннадир помолвку? Если сейчас и нет возможности исполнить все традиции, Лэннадир это принесло бы уверенность, что ты не оставишь её, а для тебя стало знаком, что ты принимаешь заботу и ответственность…

— Я не вижу какой-либо нужды связывать нас браком, — ответил Март. — У вас, эльфов, очень странные понятия обо всем. Зачем нам нужен брак? Нам хорошо вместе, и мы живём вместе, а если мы друг другу надоедим, мы найдём других, кто нам понравится больше. Мы — люди, мы свободны.

Линаэвэн была поражена ответом. Не тем, что Март не был готов вступить в брак — нравы людей на самом деле отличны от эльфийских — но тем, что отвергал его и тем гордился. Не от родичей усвоил он эти понятия, а от тех же, кто внушил ему, что пытки есть необходимая часть войны. Этот Пришедший Следом в самом деле мог не просто обидеть Лэннадир, без того пострадавшую от колдовства — обойтись с ней жестоко…

— Мы называем близкие отношения без желания брака Искажением, но я не буду сейчас говорить о нас, — Линаэвэн смотрела прямо, и её голос звучал непривычно строго… не мягко, как прежде в беседах с Мартом, и не с тем возмущением, с каким она говорила бы, будь перед ней адан, а не воспитанник Саурона, у которого в друзьях умайар. — Только задам тебе несколько вопросов, «свободный человек». Ты уверен, что Лэннадир разделяет твои мысли о браке? Или ждёт, что вы вскоре соедините свои судьбы, и то, как ты намерен поступить, причинит ей боль? Решив, что брак вам не нужен, спросил ли ты её? Ты говоришь «если мы надоедим друг другу», словно это может случиться лишь одновременно у обоих сразу. А если только она надоест тебе, а сама будет страдать от вашей разлуки, как ты поступишь? Примешь заботу о ней или бросишь, словно дитя игрушку, не заботясь, хочет ли она и может ли найти здесь «другого»? А как ты поступишь, когда у вас родится дитя? Примешь ответственность или убежишь от неё, и пусть Лэннадир одна разбирается, как его растить и как ей жить дальше?

Линаэвэн с горечью думала, что это последняя её возможность помочь. Если Март только бездумно повторял внушения Тёмных, даже не задаваясь такими вопросами, но на деле готов поступить достойно, сейчас он может понять и смысл брака и перестать отвергать его… Если же нет… Март слишком опутан паутиной Тени, и слишком глубоко она проникла, чтобы тэлерэ могла что-то изменить. Разве что, если случится чудо.

— Не вмешивайся не в свое дело, — высокомерно ответил Март и отошёл.

Март не только не повёл себя достойно и ответственно, он даже не задумался над этим и был надменен, как никогда прежде… Или — только казалось, что никогда? Разве он не ставил всегда людей — и даже Тёмных — выше эльдар?