Птица огня

— Я не спешу осуждать того, чего не понимаю, раджкумари, — попытался примириться Сардан, видя какую загадочную реакцию вызывают его слова. — Я заметил незаурядное поведение этого огненного духа, которое не в силах объяснить. Каким-то чудесным образом после всех разрушений, причиненных им, среди погибших оказываются только люди, по которым никто не станет горевать. А невообразимые погромы эти, похоронив одного, обогащают сотни и освобождают тысячи. Наверное, временно, но все же… Я не знаю, что это за дух. Я видел их тысячи, боролся со многими, но как я ни пытался, я так и не смог понять, с чем имею дело в этот раз. Единственное, что мне ясно, единственное, что вынес я из последних происшествий — так это то, что вам среди них не место. Вернитесь домой, к отцу, к семье. Позвольте миру двигаться своей дорогой, хоть она и не правильная, хоть она и ведет всех нас к гибели. Мы это понимаем… В конце концов все вернется на круги своя и никакому духу, добрый он или злой, этого не изменить. Города восстанавливаются. Возводятся новые замки. На место погибших князей и марачи приходят новые, наверное, еще хуже прежних…

Сардан резко заткнулся. Принцесса потрясенно смотрела на него, не моргая и не дыша. Еще одна слеза двинулась было по другой ее щеке, но застыла на половине пути. А других не было. В один миг высохли слезы, и что-то мелькнуло в ее глазах, что-то такое печальное, невыносимо печальное, заключающее в себе в одном, в этих маленьких зеленых глазах всю печаль мира. Принцесса опустила руки и, глядя себе под ноги, вышла из воды.

— Делайте, что хотите, — сказала она шепотом.

Солнце, мелькавшее лучами меж склоненных над озером ветвей, скрылось за тяжелыми тучами. Вода потемнела нефтью. Птица, сидевшая на плече принцессы, куда-то подевалась, Сардан не понял — когда, и была ли птица вообще?

Они усадили принцессу на лошадь, для чего Ашаяти и Шантари пришлось спешиться, и двинулись сквозь лес в обратный путь. Но лес изменился и путь перестал быть обратным. Черные, голые, мертвые деревья опутывали путников искореженными сетями ветвей. Под ногами, среди серо-коричневой травы хлюпало что-то и струилось миазмами. В тишине смерти скрипели костьми деревья да ветер иногда проносился, бешеный, злобный, как удар меча. Ничего не осталось от того вечно молодого весеннего леса, которым они пробирались всего несколько минут назад.

Глава 11 Дорога пауков и огня

Едва выйдя из леса, наткнулись на шварзяков. Те как раз отъехали от разграбленной деревни и ждали на опушке, когда подтянутся перегруженные телеги. Некоторые уже делили добытое, грызлись из-за богато украшенного свадебного венца.

— Мое! — орал темный шварзяк в высоком колпаке. — Я первым схватил!

— Псина драная, ты даже не знаешь, что это такое! — хохотал второй и почему-то все пытался ухватить первого за грудки.

— Поди себе примерить хочет! — веселился третий.

— Невеста ничего, да сильно смердючая!

Принцесса, последней выехавшая из леса, смотрела на дележ награбленного пустым, безразличным взглядом, не моргая и не отрываясь ни на мгновение.

— Раджкумари! — воскликнул принц Ямар, хрюкнул от удовольствия, свалился с лошади и побежал к девушке. — Наша милая, прекрасная раджкумари! Наша луна в ночной тени!

Принцесса не удосужилась не то, что ответить, она и не взглянула на принца и продолжала рассматривать дерущихся шварзяков. Теперь они делили теплый старый плед — сразу трое схватили его с разных концов и тянули в свои телеги. Один, самый сообразительный, понял наконец, что таким образом плед разорвется на тряпки, громко захрипел и плюнул вдруг в своего оппонента. Тот ответил тем же, подключился третий. Слюни полетели во все стороны, заляпали вызывающий распри драгоценный плед и сгрудившихся вокруг зевак, желавших поглазеть на веселую драку. Заревели со всех сторон, ругань понеслась самого грязного характера. Капитан Одджи с иронией покосился на своих подчиненных, потом на принцессу, оценивая ее реакцию, но вместо того, чтобы поберечь уши несчастной девушки, усмехнулся только и стал дальше издали наблюдать за потасовкой.

— Как же мы счастливы, что вы в целости и сохранности, наш дорогой друг! — пускал слюни принц Ямар, он похрюкивал и тянул свои свиные руки к принцессе, но оттого, что та не шевелилась и вообще похожа была на труп, он тянул их, но боялся прикоснуться. — Сколько мучительных ночей провели мы не в силах заснуть, тревожась за вас, переживая, страдая неимоверно! Сколько стран пришлось нам пересечь, сколько городов, скольких врагов сразить, ужасных духов и чудовищ, чтобы обрести такое счастье — лицезреть вашу сиятельную улыбку!

Принцесса не смотрела на него и не думала улыбаться.

— Мы передаем принцессу под ваше попечение, — вмешался Сардан, которому жутко надоел бандитский галдеж.

— Конечно, конечно, — отмахнулся Ямар.

— Что вы теперь собираетесь делать? — внезапно произнесла принцесса.

— О раджкумари… — начал было Ямар, вообразив, что она обращается к нему, но Сардан прервал его речь: