Птица огня

— Вот и займитесь его лечением. Говорят, очень хорошо в этом деле помогает терапия из самоистязаний. А я не стану вас смущать и, так уж и быть, проведу время с дамами.

— Я благодарен, что вы делитесь со мной богатым опытом в лечении несварения, но все же…

— Проклятые падишахи! — прошипела Ашаяти. — Да заткнитесь вы уже, господи, придурки какие…

Она схватила Сардана за шкирку и потащила в трактир, но на полпути остановилась и бросила Цзинфею:

— Жди здесь!

Людей в трактире собралось не так и много, но галдеж стоял просто невыносимый. Гремела музыка и каждый пытался сначала перекричать ее, потом перекричать перекрикивающего и так далее до тех пор, пока перекричавший музыку первым не повышал голос до совсем уж фантастических высот и начинал вопить каким-то фальцетом. Звенели кубки с пивом, тодди, араком и мутной жидкостью очень сомнительного происхождения и рвотного вида. В этот смутный для города час в трактире собрались безработные матросы с погибших кораблей и рабочие, скрывавшиеся от рыскавших всюду гвардейских капитанов. Солдаты хватали всех попавшихся на глаза в дружины народного ополчения, которое решено было бросить против чудовища в первую очередь, чтобы, так сказать, занять его чем-нибудь, пока другие будут получать ордена. Ашаяти протащила Сардана к стойке, два раза перецепилась через нагло выставленные безразмерные ноги и в третий раз через растянувшегося на полу картежника, которому за мгновение до этого заехали в подбородок. Ашаяти взяла два ключа от комнат и, оставив Сардана возле свободного столика, двинулась обратно, но по пути обратила внимание на парочку подозрительных молчунов в многослойных головных уборах, похожих на тюрбаны, что полностью закрывали лицо. Это двое прятались в углу, отыскав единственную в трактире тень, а когда хозяин назвал Ашаяти номера комнат наверху, таинственные пришельцы вышли на свет и поспешили по лестнице на второй этаж. Ашаяти помрачнела, но тотчас вышвырнула увиденное из головы и вернулась к дожидавшемуся снаружи Цзинфею. Но и тот, опустив низко голову и прикрыв лицо шарфом так, что и сам-то почти ничего не видел, заметил вытянутую тень, проползшую по крыльцу у входа в трактир. Хозяин тени скрывался в темном закутке. Цзинфей перепугался было и сам отодвинулся подальше, но, когда из дверей выскочила Ашаяти, обдав улицу светом изнутри, человек в углу магическим образом растворился в воздухе. Цзинфей решил, что ему привиделось, и сразу же обо всем забыл.

— Второй этаж, третье окно справа с задней стороны, — сказала Ашаяти. — Четырнадцатая комната, но подожди минут пять, сейчас там возится уборщица.

— Там, наверное, нарыгано и воняет…

— А где не нарыгано и не воняет? — покачала головой Ашаяти и пошла обратно в трактир.

Цзинфей вздохнул, но не успел расслабиться, как где-то вдалеке раздался рокот. Цзинфей спешно отступил в темноту. Вторая башня — с противоположной стороны от главного корпуса аграхара — внезапно треснула у основания и с шипением, гулом и скрежетом посыпалась на землю, взорвавшись пылью и воплями зевак. Цзинфей моргнул два раза, улыбнулся под шарфом и весело захохотал. Потом остановился, прокашлялся и захохотал снова, веселее прежнего.

К этому времени Сардан уже успел заказать бобов с сыром, луком, чесноком и зеленоватым мясом, посыпанным пряностями так, чтобы посетитель решил, будто перед ним и вправду мясо; к этому принесли еще по хлебной лепешке и какого-то непонятного напитка — на троих. Вскоре к музыканту подсела Ашаяти, а через минуту и Шантари. Демоница сказала что-то, но никто ее не услышал, слова потонули в шуме трактира. Сардан покрутил у уха, давая понять, что ничего не разобрал. Шантари поняла иначе и оскорбилась, с сердитым видом показала музыканту указательный палец, из которого медленно выполз длинный колючий коготь. Шантари кивнула — понял? Сардан решил, что она задумала что-то коварное и спрашивает его согласия, потому отрицательно замотал головой. Демоница вздохнула и махнула рукой.

— Я тебе сейчас разобью! — заорал вдруг хозяин трактира на какого-то волосатого мужчину с рогами, по пьяни замахнувшегося приложить пустой стакан об пол.

Голос разорвал шум толпы, разбросал его по стенам. Таким голосом можно призывать даришанских богов вершить конец света. Или демонов из преисподней.

Волосатый мужчина с рогами демонстративно выставил перед собой ладони, кивнул в знак согласия и спокойно поставил стакан на стол. Хозяин трактира выругался снова, добродушно и с любовью, но пища все равно едва не полезла из Шантари обратно в тарелку.

— Не нравится мне здесь, — сказала она, но никто ее, конечно, не услышал.