Птица огня

— Зайду в четырнадцатый, — сказала она. — Посмотрю, залез ли очкарик. Вдруг ему надо окно открыть? — Ашаяти пошла по коридору и поспешно добавила, будто испугалась, что ее предыдущие слова могли показаться двусмысленными: — В конце концов, я до сих пор не получила за него награду.

— Странно, — улыбнулась Шантари, — мне почему-то казалось, что получила.

Ашаяти покраснела, быстро распахнула дверь и шагнула в темную комнату четырнадцатого номера.

— Свет! — приказала Шантари.

Вспыхнула одинокая свечка, тускло осветив часть комнаты.

Внутри никого не было.

— И так можно зажечь что угодно? — спросила Ашаяти.

— У меня пока получается только со свечами.

Ашаяти двинулась к окну, а следом за ней в комнату зашла Шантари и хитро улыбнулась.

— Подозреваю, что господин ученый несколько намеренно перепутал комнаты, — сказала она. — И сейчас, вероятнее всего, прячется в тринадцатом номере за занавесками, ожидая наблюдать интересные картины.

Ашаяти выглянула из окна и различила в темноте доску, лежащую между деревом и подоконником соседнего номера.

— В таком случае, — сказала она, — мы забираем эту комнату себе.

— Бедный господин ученый, — без сожаления в голосе произнесла Шантари и развернулась было, чтобы отнести в соседнюю комнату тарелку с едой, но тотчас отпрянула на середину комнаты.

Прятавшиеся у входа демоны аккуратно закрыли дверь на замок и вышли на свет.

В комнате стало тихо.

И это при том, что внизу — в столовой — толпа горлопанила и буянила как будто даже пуще прежнего. Один из усевшихся напротив Сардана демонов что-то сказал, и по движению его губ музыкант догадался, что речь шла о женщинах. Господа демоны, как показалось музыканту, были чрезвычайно недовольны тем фактом, что у того оказалось сразу две подруги, а у них, таких статных и сиреневых — ни одной. Впрочем, может быть, речь шла и о другом. Сардан нервно покрутил пальцем возле уха, стараясь дать понять, что он ничего не слышит, а сам блуждал взглядом по сторонам.

Что-то проговорил второй демон.

— Не слышу, — сказал Сардан и помахал рукой.

Демон сдвинул брови, кожа на лице его натянулась, да так сильно, что и рога зашевелились! Хотя теоретически они должны были быть частью черепа. Или нет? Пока Сардан размышлял над этим вопросом, демоны продолжали говорить, а шум продолжал поглощать все их слова. Лишь раз, когда пролетавшая мимо кружка разбилась о стену возле головы игравшего на инструменте трактирного музыканта, в возникшем на долю секунды замешательстве толпы Сардан разобрал одно единственное слово — «кишки».

Сардан напрягся, откинулся на спинку стула и с этой позиции увидел, что из пальцев рук демонов, которые те держали под столом, медленно выползают огромные черные когти.

Одновременно с тем, а вероятно и в то же самое мгновение, наверху — в четырнадцатом номере –выпустили точно такие же когти демоны, заставшие врасплох женщин.

— О, — только и успела выговорить Шантари, когда первый из негодяев, состроив угрожающую физиономию, бросился на нее.

Демоница отскочила к стене, выронила тарелку с бобами и отшвырнула от себя нападавшего. Тот налетел на Ашаяти, которая из последних сил пыталась разобраться в происходящем закрывающимися от усталости глазами, и оттолкнул девушку к столу в углу.

Второй демон, не желая давать Шантари времени на перегруппировку, сиганул на нее через полкомнаты, но демоница, собравшись и подобрав под себя ноги в прыжке, оттолкнула налетчика с такой яростью, что тот врезался в стену, пробил ее насквозь и, окруженный пылью и щепками, шлепнулся на валявшегося в кровати дядюшку Ора в соседней комнате.

— Ты! — выпалила Шантари.

Ор, расплывшийся по простынкам во всей наготе, взбрыкнул, попытался отбросить от себя свалившего на него демона и уставился раздраженно в глаза «тетушки».

Позади Шантари что-то хлопнуло, но демоница не обратила на это внимания. Навалившийся на Ашаяти демон оттеснил ее к стене, отбросил вставший между ними стулу. Ашаяти воспользовалось секундной передышкой и, одновременно пытаясь сфокусировать уходящее в небытие зрение, выхватила одну из своих сабель. Но только она успела выставить ее перед собой, как демон молниеносно взмахнул когтем, и срубленное лезвие со звоном отлетело в сторону, чуть не прибив выскочившего из-за занавесок Цзинфея. Клинок в руках Ашаяти сократился в размерах до самой рукоятки. Девушка шагнула назад, уперлась в стену спиной и схватила единственное, что ее закрывающиеся глаза способны были рассмотреть — свечку. Та, брошенная, врезалась в грудь демона, отскочила без какого-либо эффекта и свалилась на пол. В комнате стало темно.