Птица огня

— Что вы, моя госпожа, конечно… Однако… Нет, конечно, нет… Хотя, признаюсь, что-то приятное в этом все же есть, — Цзинфей мельком глянул на Ашаяти и цыкнул, чтоб она его развязала. — Эта блажь вызывает у меня в первую очередь исследовательский интерес. Результатами своих наблюдений я собираюсь поделиться в одной из следующих монографий. Двадцать восьмой по счету. Я, видите ли, изучаю влияние тугих узлов на взаимоотношения полов.

Ашаяти встала из-за стола, громко скрипнув так аккуратно пододвинутым для нее стулом, грубо развязала веревки и предусмотрительно подвесила их к поясу, после этого многозначительно взглянула в глаза Цзинфею и вернулась на свое место.

— И что же вы обнаружили? — спросила Шантари.

— О, госпожа, массу всего интересного! — ответил Цзинфей, усаживаясь возле хозяйки. — К примеру, я заметил, что самки относятся с гораздо большим радушием и пониманием к самцам в тот момент, когда те связаны и обездвижены.

— Как интересно…

— Если же самец совершенно полностью владеет своим телом, то требования самки к нему повышаются несоизмеримо возможностям, и когда выясняется, что самец не способен этим требованиям соответствовать, что неизбежно в силу нашего природного несовершенства, самка впадает в состояние гневливого уныния. За этим следуют ссоры, упреки, потасовки, сопровождаемые обидными насмешками. А закончиться все может самым печальным образом, увы.

— Вот оно что, это очень полезные сведения! Таким знаниям не сложно найти практическое применение!

— Истинно так, госпожа, если когда-нибудь пожелаете поставить несколько опытов по этому вопросу — я целиком и полностью в вашем распоряжении. Впрочем, это не единственное исследование, которым я сейчас занимаюсь.

В комнату вошли скелеты в одеждах прислуги и с подносами. Они аккуратно разложили по тарелкам пирожные, расписанные кремом, налили сладкого вина, добавили мусс во вторые тарелки, пудинг в третьи, а в центре стола, где обычно в таких случаях ставят мясное, водрузили огромный круглый торт, формами напоминавший даришанский храм. От обилия сладкого сводило зубы, но ничего другого хозяева дома, видимо, не признавали.

Один из слуг уселся в углу с музыкальным инструментом, похожим на помесь лютни и бубна, и принялся лениво перебирать струны. Комнату заполнила тихая гипнотическая музыка без явно выделяющихся нот, похожая скорее не на музыку, а на легкий шум волн. Сардан с удивлением осознал, что видит такой инструмент впервые.

— И чем же еще вы изучаете? — спросила Шантари, и Цзинфей расплылся в самодовольной улыбке.

— В последнее время, госпожа, я несколько отступил от наук естественных, философии материи и алхимии, которым посвятил немало знаменитых на весь мир работ, и решил заняться изучением быта, нравов и, короче говоря, этнографии народов Матараджана и окружающих стран, и в первую очередь их брачными, предбрачными и послебрачными обычаями.

— Очень интересно.

— Да, госпожа. Знаете ли вы, что карликовый народ, живущий в восточных лесах Шинки, сочинил много тысяч комплиментов, которыми мужчины радуют своих жен, в то время как у женщин на вооружении их всего лишь два?

— О, очевидно местные мужчины страдают от недостатка любезностей!

— Причем все до единого, госпожа, ведь оба известных женщинам комплимента хвалят такой мужской рост, до которого маленькие шинкийцы не вырастают.

— Бедные маленькие шинкийцы.

— Позвольте вам помочь, — внезапно вмешался в беседу дядюшка Ор, перегнулся через весь стол, едва не вляпавшись в торт, и стал подкладывать Ашаяти пирожных, потом взял половник и полил всю тарелку малиновым сиропом.

— Ага, — пробурчала Ашаяти.

Она представления не имела с какой целью у тарелки лежит нож, покосилась на него с подозрением. Потом отвлеклась, попробовала пирожное на тарелке. Сладко до одурения.

— Обязательно отведайте северную чунучу с черничным кремом, — посоветовал Ор сладеньким голоском.

— Обязательно, — подтвердила Ашаяти.

— А вы, господин музыкант, — вдруг обратилась Шантари к Сардану, изрядно раздраженному тем, что все внимание хозяйки дома доставалось Цзинфею, — вероятно обошли немало стран и видели множество чудес?

— Да, моя восхитительная госпожа, — сказал Сардан. — Наверное, тяжело будет найти в нашем мире такую страну, где мне не довелось побывать, однако, признаюсь вам откровенно, сколько бы я ни путешествовал, сколько бы прекрасного ни перевидал, я никогда не встречал женщин такой волшебной красоты, как ваша, моя госпожа.

— О, — Шантари хищно улыбнулась.

Цзинфей закусил губу от досады. Не глядя на стол, в раздражении он зачерпнул разом половину содержимого тарелки, и, не уронив, запихнул в рот.

— Обязательно добавьте сиропа в вино, — посоветовал Ор.

— Обязательно, — процедила Ашаяти.

— Наверное, рассказы о ваших странствиях могут занять не один вечер? — у Шантари загорелись глаза.