Птица огня

Только спустя несколько секунд дамы сообразили, что в комнате появился кто-то еще. Сардан вздрогнул, поймав на себе два бешеных взгляда.

— Веселитесь? — неловко улыбнулся он.

В тот же миг, как Ашаяти и Шантари заметили Сардана, мимо закрытой и подпираемой спиной музыканта двери, выскочив из комнаты за поворотом, пронесся, удерживая из последних сил на носу очки, выдающийся математик, философ материи и все остальное — Цзинфей. Следом за ним, занимая все пространство коридора от пола до потолка, гналась клокочущая, хрюкающая и пукающая масса, которая когда-то надменно называла себя дядюшкой Ором. Цзинфей добежал до поворота, свернул наугад налево и резко остановился. Впереди затарахтели кости, и вскоре ученый увидел поднимающееся навстречу по лестнице с первого этажа полчище скелетов. Цзинфей развернулся было, хотел вернуться к перекрестку и выбрать другой путь, но было поздно. Мерзкая, липнущая к полу и стенам масса, оставляющая повсюду зловонные следы, перекрыла ход. Цзинфей заметался было из стороны в сторону, дернул за ручку ближайшую дверь, но тут в полу открылся люк, земля ушла у ученого из-под ног, и с жалобным воплем он рухнул в черную бездну. Дядюшка Ор с булькающим хохотом вернул на место замаскированный под светильник рычаг, и дыра в полу закрылась. И зря, пожалуй… Толпа скелетов с пустыми глазницами и свернутыми шеями навалилась на вязкое тело дядюшки Ора и как газ, выталкивающий пробку из бутылки, потянула по коридору, а потом куда-то вниз, опять с лестницы, опять на первый этаж, где собиралась остальная прислуга особняка.

Цзинфей же, пролетев два этажа в полной темноте, шлепнулся задом в мокрую грязь подвала. Он тотчас вскочил на ноги, позабыв о боли, и завопил, как девчонка. Вокруг него сидели и валялись целые груды скелетов! Десятки, а может быть, и сотни! Цзинфей закрыл глаза и приготовился к позорной смерти, но прошли секунды, десятки секунд, а он все был готов, но не был мертв.

Цзинфей открыл глаза. Скелеты не шевелились. Некоторые беспорядочно валялись на полу, разобранные на запчасти, некоторые сидели вдоль стен — там, где оборвалась их жизнь. Это были нормальные скелеты, такие, какими им и положено быть — неподвижные.

Свет проникал в небольшую сырую комнатку сквозь какие-то щели в потолке. Несколько тоненьких лучиков падали на растопыренные костяшки рук одного из скелетов, сжимавшего толстую старинную книгу с кожаным переплетом. Цзинфей позабыл о всех своих бедах, о прекрасной госпоже и ушибленной спине. К черту все! К черту женщин и страдания! Наконец-то он нашел новую книгу!

Путешествие обещает быть интересным!

По потолку вновь затопали костяные ноги, прокатилась ватага скелетов по коридорам, мимо окон и мимо двери, спиной к которой прислонился Сардан, разглядывавший борющихся в его кровати полуголых женщин.

— Эта курица — демон! — крикнула музыканту запыхавшаяся, раскрасневшаяся Ашаяти, поймала свою соперницу за скоро извивающийся хвост и несколько раз дернула. — У нее даже хвост есть!

Шантари томно застонала.

Сардан подскочил к кровати, аккуратно отодвинул Ашаяти в сторону и ухватил демоницу за руку.

— Госпожа, — сказал он, — не бойтесь. Я рядом. Вам больше ничего ни разу не угрожает.

Но Шантари среагировала неожиданно. Она покраснела, вскрикнула, вздрогнула, сжалась и тотчас же разжалась обратно, обеими ногами так сильно пихнув музыканта в грудь, что сама скатилась колобком с кровати и бухнулась в пол головой. Сардан же и вовсе взвился в воздух, обрушился спиной на дверь, которую только-только закрыл, разбил ее в щепы и с грохотом вылетел в коридор, где врезался в дверь напротив, а после свалился на пол.

Шантари кувыркнулась по полу и вскочила на ноги, взъерошенная, помятая, возбужденная, с бегающими туда-сюда глазками.

— Ах ты! — всего-то и успела выпалить Ашаяти, хотела было броситься в драку вновь, но успела лишь рот закрыть, как в комнату, пробив стекло, влетел камень и стукнул девушку по лбу.

Бедная Ашаяти вскрикнула, осела на кровать и сползла с нее на пол, как небрежно брошенная тряпка.

Удивленная Шантари повернулась к окну. Через дырку в стекле в комнату ворвались сумасшедшие вопли вооруженной чем попало толпы снаружи, злобной и с факелами. Шантари презрительно усмехнулась — не первый раз деревенские жители устраивали бунты.

— Изыди прочь, поганая злая нечисть! — вопил звонким тенорком монах с книгой. — Изыди в кровавую преисподнюю на веки вечные!

Зрачки его вертелись в глазницах неистово, точно попали в водоворот. Шантари выругалась и плюнула в толпу со второго этажа. Светящаяся слюна ее попала кому-то из деревенских рыцарей в ведро, и то, плавясь, развалилось на части. Крестьянин вскрикнул и смахнул «шлем» на землю.