Птица огня

Шантари неслась размашистыми шагами длинных ног ко второму входу с обратной стороны особняка, да так скоро, что Сардан с трудом за ней поспевал и на каждом повороте терял из виду за углами бесконечных, однообразных коридоров. Грохот битвы отступил всего на какие-то секунды, а потом почему-то снова стал нарастать, как будто беглецы заблудились в этих коридорах и возвращались обратно к главному залу. Свернув за угол, Шантари остановилась так резко, что вынуждена была впиться когтями в стену, чтоб не полететь кубарем. Сардан опять наткнулся на нее сзади, чуть не свалив с ног. И снова проход был перекрыт и понятно стало, почему нарастал шум. Очевидно, атакующие мятежники и сами отыскали второй ход в особняк и спешили навстречу беглецам, перекрыв узкий коридор, толкаясь локтями, падая, тыкая друг друга в срамные места вилами и лопатами, стукаясь ведрами на головах. Увидев запыхавшуюся демоницу, толпа притормозила и едва не повалилась как домино. Всего мгновение длилось затишье, во время которого противники успели насмотреться друг на друга в разы дольше, чем им бы того хотелось.

Бежать было некуда. Позади — из-за предыдущего поворота — вытекала пукающая и пузырящаяся туша дядюшка Ора, а впереди шумела обозленная толпа. Шантари совсем рассвирепела от безысходности. Сардан теперь только заметил ее огромные когти, выросшие из кончиков пальцев, — размером они были с человеческий локоть, тонкие, черные и, без сомнения, колючие до невозможности.

Хрюканье злобного дядюшки, почуявшего близость жертвы, заполнило коридоры. Испуганная видом демоницы орава крестьян отхлынула на секунду, но тотчас пришла в себя, почуяв собственную силу, силу толпы, силу животную, не осмысленную, силу, превращающую человека в стихию.

Сардан до боли выкрутил сжимавшую плечи Ашаяти руку так, чтобы зажать ей одновременно оба уха (впрочем, все равно не получилось, и ему пришлось прижать левое ухо девушки к своей груди), а другой, державшей ее ноги — ухватился за свисток на шее.

— Закрой уши! — крикнул он.

Шантари ничего не поняла, но машинально обхватила ладонями голову. Перекрывая самодовольное хрюканье дядюшки Ора, по коридорам хлынул монотонным потоком захватывающий все на своем пути звук «поносного» свистка.

Толпа не сразу сообразила, что случилось. Как вдруг стоявший впереди всех мужчина с палкой от косы издал душераздирающий и совершенно неприличный звук, застонал, согнулся и повалился на пол. Следом за ним пали и остальные, сопровождая свое заторможенное, болезненное падение канонадой рвущихся на свободу газов. Зазвенели падающие вилы, лопаты, скатились надетые на головы ведра, рухнули друг на друга бойцы, скрючившиеся в чудовищных муках — найдя второй ход в дом, они понятия не имели куда пойти, чтобы отыскать туалет.

Сардан подтолкнул демоницу головой Ашаяти, и они побежали вперед, сквозь извивающуюся, ревущую, стонущую толпу. Шантари кокетливо прикрыла ладошкой нос, снова свернула за угол и вбежала во вторую от поворота комнату. Музыкант ворвался следом и захлопнул дверь, навалившись на нее спиной.

Они оказались в крошечной ванной комнате, где хватило места всего-то на один умывальник и, собственно, ванну, уместиться в которой можно было разве что поджав хорошенько ноги.

Сардан быстро осмотрелся, но не обнаружил ни окошка, ни вытяжки, ничего такого, что могло бы помочь с побегом.

— В этой комнате мы как в ловушке! — воскликнул он.

Но Шантари не слушала. Она нагнулась над ванной, повернула и вдавила муфту слива и, ухватившись за края, потянула всю конструкцию в сторону, прямо в стену. Ванна захрустела, заскрипела и сдвинулась с места, освобождая скрывавшуюся под ней спасительную лестницу черного хода.

— А если бы кому-нибудь приспичило искупаться? — спросил Сардан.

— Демоны не купаются в ванных, — сказала Шантари. — Для мытья они используют свой язык.

Сардан живо представил картину этого процесса, не забыв никаких деталей, а потом подумал о гигиенических проблемах демонического поцелуя, и его романтическое настроение сбежало прочь, не оставив и следа.

Беглецы поспешили было по лестнице в сырую темноту подвала, но, сделав всего несколько шагов, наткнулись на скакавшего навстречу скорым аллюром Цзинфея. Шантари не успела уклониться, врезалась в ученого, Сардан с Ашаяти влетели ей в спину, и спутанным клубком, с воплями и грохотом, все четверо покатились вниз.

Докувыркавшись до пола, куча рассыпалась. Цзинфей, сжимавший у груди книгу, завалился в груду скелетов, Шантари выскочила стрелой и стукнулась головой в стену, а Сардан, не выпуская из рук своей ноши, скользнул по грязному полу и плюхнулся на спину посреди темной-темной комнаты. Узкой полоски света из ванной наверху хватало только на первые ступеньки лестницы.

Сардан вскочил на ноги и быстро огляделся. Скелеты, повсюду одни скелеты, десятки, если не больше — теперь уж не соберешь и не узнаешь сколько, так все смешалось и перепуталось. И ни одного окна, ни одной двери, никакого прохода. Они оказались в темнице, в самой страшной ловушке из всех возможных!