Птица огня

— Никак не хотело вылезать, — выдавил из себя коротышка и стал стирать с физиономии пот двумя руками.

— Что вы говорите⁈ — вскричал Шарменчи Шаран. — Неужели вы не смогли вытащить шамакер-хамакер в теплой ванне!

Два десятка хихикающих голов повернулись к говорившим, даже Цзинфей вздрогнул, хотя решительно не понимал, о чем идет речь.

— Ну что же вы так!.. Ну не надо… Тише, господин Шарменчи Шаран, — торопливо шептал коротышка. — Так ведь недолго… Я же был не один!

— Не один⁈ В ванной⁈ Господин кузен! — Шарменчи Шаран с веселой улыбкой погрозил кузену пальцем.

— Не один!

— Сколько же вас было?

— Больше одного.

— И меньше дюжины, так я полагаю?

— Вы знаете, арифметика — не мое.

— И шамакер-хамакер, значит?..

— Ни в какую, господин Шарменчи Шаран, — карлик вздохнул. — Ни обратно, ни… а впрочем… вы же понимаете, да?

— Ничего не понимаю, кузен. И что же дальше?

— Пришлось вызывать стражу.

— Стражу⁈ — заорал Шарменчи Шаран. — Стражу⁈

— Ну не ракжанаранских же книгочеев, дорогой кузен!

Цзинфей невольно хрюкнул.

— Стражу, помилуйте падишахи! — восхищался Шарменчи Шаран.

— Стражу, кузен. Два часа в холодной воде с шамакером-хамакером, кузен.

Цзинфей двинулся по коридору в другую сторону — благо проходы опустели, потому что толпившиеся здесь прежде люди отправились покорять танцевальный зал. За поворотом, в тени дверного проема в женский туалет Цзинфей наткнулся на Шантари. Она печально выглядывала в коридор, вздыхала и думала о чем-то своем. Цзинфей решил, что ей не дается какая-то математическая задача.

— Госпожа, — сказал запыхавшийся Цзинфей, — не замечали вы здесь двух таких… с вот такими? — Цзинфей сделал круговое движение у груди. — Потерялись. Наверное, тоже ищут меня, слезами залитые.

— Вот бы все разом взяли и потерялись, — мрачно заявила Шантари.

Цзинфей снова посмотрел на нее и понял наконец, что бегать и искать ему больше никого не нужно. Но стоило ему протянуть руки и сказать:

— Госпожа, позвольте пригласить вас…

Как резко заглохла музыка и заорал звонкий, скрипучий голос:

— Господа леди и жмантальоны, пожалуйте к столу!

В зале наверху накрыли сразу два огромнейших стола. На белоснежной скатерти с золотистыми узорами расставили золотистые блюдца, серебряные вилки, ложки, ножи и странные приспособления непонятного назначения — три вилки с двумя волнистыми, гнутыми в разные стороны зубцами и еще что-то похожее на стилет с плоским лезвием и крестиком на кончике. А поодаль лежали маленькие пилы с красивыми резными рукоятками. На столах разместили закрытые подносы и поставили большие бокалы, полные, как решил Сардан, красного вина. Сам музыкант уселся на стул рядом с Ашаяти. Напротив них, озабоченно озираясь по сторонам, дергаясь, как привязанная к жердочке птица, пристроился Цзинфей. Он все вытягивал шею и искал кого-то, потом вдруг заметил черноволосую девушку, за которой бегал весь вечер, вскочил и замахал руками.

— Госпожа, госпожа! — позвал он громко через весь стол, так что все хмурые и недоуменные головы тотчас повернулись в его сторону. — Бегите скорее сюда, я занял вам место!

Девушка вздрогнула, вылупила глаза и рухнула тотчас на первый попавшийся стул в противоположном конце зала, так и не удостоив ученого вниманием.

— Эх, — с досадой выдавил тот, — не слышит!

По столам прокатилась волна хохота.

Ашаяти вздохнула и, свалившись на стул, сразу потянулась к бокалу с вином. Сардан хотел было отдернуть ее, но девушка, понюхав содержимое, содрогнулась отчего-то и сама отставила бокал на прежнее место. После этого обвела зал невидящим, мрачным взглядом, уперла локти в стол и уронила лицо в ладони.

Одной из последних в зал вошла Шантари, осмотрелась скоро и взволнованно и села на ближайший стул. Но не успела она еще толком занять место, а со всех сторон комнаты к ней мчались уже полторы дюжины поклонников. С бесконечными «госпожа, госпожа», они стали грубо расталкивать тех, кто пытался усесться возле демоницы. В давке замахали руками, сломали один-два стула и кого-то отпихнули скользить задом по полу.

— Госпожа, попробуйте, попробуйте вот этого! Вот! — сказал один, захвативший четверть стула возле Шантари и тянувший к ней отобранный у кого-то бокал.

— Госпожа, не слушайте этих мерзавцев!

— Позвольте поцеловать вашу ручку…

— Да куда вы лезете, рыло брюхастое! Вашими губами только коров целовать!

— Уйдите с моего стула! Я занял его, когда вы еще…

— Госпожа, разрешите…

— Ай, да что ж вы копытами-то!..

— Ну отпустите вы мои волосы!

Шантари трясло от ужаса. Она уставилась в стол, схватила вилку и нож с такой силой, что погнула им рукояти.

А Сардан, по-прежнему разыскивавший хозяина дома, нашел его в самом конце стола. Тот раскачивался из стороны в сторону так, будто попал под сильный ветер, синий нос его казался скорее черным в свете свечей, зрачки в глазах бегали хаотично и независимо друг от друга. Глупо было и надеяться, что этот человек сегодня будет в состоянии отреагировать на предупреждения, а значит, придется ждать в этой малопривлекательной компании до самого утра, а вероятнее — до полудня… В лучшем случае.