Птица огня

— В таком случае, — вздохнул Сардан, — мне нужно немного помощи.

Он вернулся к ящику с инструментами, размотал ремни крепления, достал изнутри запасной моток веревки, снял шнуры с чехлов и небольшие нитки, которыми крепилась крышка, и передал собранное остальным.

— Свяжите это, попробуем спуститься по наружной стене, — сказал он.

Цзинфей сцепил все вместе аккуратными, изощренными узлами, но, когда веревку свесили со стены, — она с трудом добралась до ее половины. Сардан вернулся к чемодану, содрал ткань внутренней обивки ящика и привязал к ней по очереди несколько чехлов, сначала кожаные, отличавшиеся особой прочностью. Потом проинспектировал содержимое ящика в поисках того, что еще могло бы пригодиться, и в конце концов решил оторвать внешнюю обивку, тоже сделанную из кожи. Когда Цзинфей и Ашаяти связали все вместе, получилась не слишком прочная веревка такой длины, что не умещалась на крыше башни, если выложить ее из конца конька в конец. Однако, когда ее снова спустили со стены, до земли по-прежнему было слишком далеко.

— Мало, — сказал Сардан, и все четверо настороженно переглянулись. — Нужно раздеваться.

— Начинай, — сказала Ашаяти. — Мы постараемся не смеяться.

Мужчины избавились от штанов, рубашек, поясов. Цзинфей размотал уцелевший тюрбан. Все это соединили с и без того весьма экзотической веревкой, но длинны ее все равно оказалось недостаточно — хотя конец и терялся теперь в темноте, веревка висела туго натянутой и до земли могло оставаться сколько угодно расстояния.

— Ничем не могу помочь, — сказала Шантари, — мне и так уже нечего снимать.

Ее одежда горела дважды — в столовой и на крыше, где она загородила собой Сардана, поэтому оставшиеся погорелые тряпки лишь кое-как прикрывали самые срамные места. Все взоры обратились на хмурую Ашаяти.

— Сдохните сначала, — огрызнулась она.

— Ашаяти, мы постараемся не смеяться, — подбодрил Сардан.

— И не обращай внимания на текущие слюни, — добавил Цзинфей.

— Представь, что твой сундук с золотом достается какому-нибудь шварзяку…

Ашаяти сказала шепотом что-то неприличное, а потом добавила громче:

— Отвернитесь. И вообще, мне все равно не нравится это одежда.

Когда Сардан и Цзинфей повернулись спиной, смущенная Ашаяти неловко стащила платье с плеч и передала мужчинам.

— Вяжите, — приказала она.

— О! — лукаво сказала Шантари, хитро поглядывая то на Ашаяти, то на мужчин. — Какие прелестные ягодки!

Сардан и Цзинфей машинально обернулись.

— Отвернитесь! Я вам головы откручу! — заорала покрасневшая от стыда Ашаяти.

Шантари засмеялась.

— Умрем счастливыми, — сказал Сардан и стал приделывать платье к веревке.

На этот раз ему показалось, что, исчезнув во тьме, веревка на мгновение расслабилась, точно шлепнулась концом своим на землю. Другой конец привязали к трубе. Первой отправилась Шантари. Демоница ухватилась за веревку и скользнула вниз с такой скоростью, что перепугала остальных. Но тотчас снизу раздался голос:

— Все хорошо! Спускайтесь!

Следом двинулась Ашаяти. Она была так смущена своим видом, что, и вися над пропастью, пыталась прикрыть руками белье и сердито рычала, когда Сардан или Цзинфей показывались над козырьком. Только она добралась до земли, как рядом раздался потрясающий грохот — завалился балкон, вырвав часть стены башни. Нужно было спешить.

Музыкант решил, что лучше всего спускаться в порядке повышения веса, поэтому по-джентельменски пустил на третье место свой ящик для инструментов, хотя объективно он был гораздо легче женщин. Наконец пришла очередь тощего Цзинфея. Великий математик и философ материи поправил очки, высморкался, поплевал на ладони и пополз вниз, энергично ухая с каждым движением.

— Ну и вид! — раздался снизу женский голос.

— У него трусы сползают, — добавил второй.

Цзинфей сконфузился, полез быстрее, резче, с усилием, и в результате, когда он был уже метрах в двух от земли — веревка порвалась! Порвалась у самого основания, у крыши. В руках Сардана остался короткий обрубок всего в метр длиной. Он схватился за голову и спешно осмотрелся. Снизу грязно ругались, что-то закричала Ашаяти, но музыкант ее не услышал. Он вскочил, спустился было поперек крыши и заглянул туда, где раньше был балкон. Сейчас из выдранной в стене дырки бил толстый столб пламени, облизывал стену, лез вверх по обвивающим башню растениям. Внизу горели рухнувшие обломки балкона, освещая каменный пол. Сардан прошел вдоль водостока, чуть не сломав его и не сорвавшись вниз, взобрался обратно до конька, еще раз заглянул было в дверь, через которую попал на крышу, но не увидел ничего среди колючего дыма, валившего уже буквально отовсюду. Снизу продолжали что-то кричать Ашаяти и Шантари.

Оставался один путь — через пылающую крышу соседнего корпуса. Если попытаться слезть по стене аккуратно и ступать по балкам каркаса, размышлял Сардан на ходу, то…

Он не успел додумать.