Птицы небесные (сборник)

В Прощеное воскресенье в храме все приготовились исполнять чин прощения. Облобызав образ Спасителя, первым повалился на амвон скитоначальник Арефа и, стукнувшись лбом о доски, возопил к братии:

– Отцы святии и братия, простите мя, грешнаго, елика согрешил в сей день и во вся дни живота моего!

– Бог простит тя, честный отче, и мы прощаем, – прогудели монахи. – Нас прости, грешных.

В чистый понедельник трапеза братии не поставлялась. Одному только монаху отцу Африкану, страждущему лихорадкой, скитоначальник благословил потребить одну просфору и выпить стакан чая. В чистый вторник трапезы тоже не было. Все сидели по кельям, браня свое чрево, требующее пищи, и усердно творили Иисусову молитву. Собирались только на церковную службу и чтение Великого Покаянного канона Андрея Критского.

В среду отец Антипа вместе с помощником по кухне отцом Коронатом приготовили для братии нечто вроде щей без соли, чтобы не тешили утробу. Помощник с сокрушением говорил отцу Антипе:

– Боюсь, ой боюсь, что за такие щи станет нас братия бранить, да еще и побить может.

– Не бранить будут, а еще и похвалят за эту вкусную баланду, – ответил отец Антипа.

Когда братия собралась в трапезной, отец Коронат, пыхтя, внес тяжелую кастрюлю и стал разливать по мискам щи, от которых поднимался пар с весьма неаппетитным запахом. Учиненный на сей день брат Мисаил встал за аналой и унылым голосом начал читать плачевное житие преподобного Евсевия, пустынника Сирийского. Монахи с озабоченными лицами склонились над мисками и с аппетитом заработали ложками. По благословению, некоторые подходили с пустыми тарелками к отцу кашевару и получали добавку щей.

– Вот, отец Коронат, – сказал Антипа, – видел, как братия очистила нашу кастрюлю? А ты боялся, что будут нас ругать. Со смирением они покушали наши щи, которые не стал бы есть даже Каштан. Но говорю тебе, что Ангел Господень за их смирение и праведность превратил эту баланду во вкуснейшее кушанье. Вот попробуй сам!

Отец Коронат зачерпнул остатки щей ложкой, и по его лицу разлилось изумление и блаженство.

– Это чудо, отец Антипа, – прошептал он.

– Да, брат, так бывает каждый день на первой неделе Великого Поста, – сказал Антипа. – Яко Моисей горький источник превратил в сладкий, так и у нас происходит по молитве архимандрита Арефы.

Во время службы грозно и обличительно звучали в храме слова Покаянного канона. Все слушали, молча склонив головы, некоторые всхлипывали и вытирали слезы. А на клиросе хор жалобно пел ирмос шестой песни канона: «Возопих всем сердцем моим к щедрому Богу, и услыша мя от ада преисподняго, и возведе от тли живот мой. Помилуй мя, Боже, помилуй мя».

Отец Антипа, слушая, думал, сколько надо пройти ступеней, чтобы очистить себя от греховной мирской скверны?

Когда-то давно, еще в юности, его духовный наставник, кавказский пустынник отец Мардарий, говорил ему про три ступеньки монашеской жизни.

Первая – жизнь в монастыре, где начинается истинная христианская отделка души. Вторая – жизнь в скиту, где происходит дальнейшее ее очищение. И третья – монашеская жизнь в пустыне, где монах окончательно возрастает и приходит в меру возраста Христова.

Утро следующего дня выдалось солнечным и морозным. Отец Антипа, дыша на замерзшие пальцы, запряг в сани с бочкой гнедого монастырского мерина и по расчищенной монахами дороге поехал ко святому источнику. В кухне кончилась вода, и ему на сегодня было определено такое послушание. В лесу было тихо, и в стороне от дороги он увидел мышкующую рыжую лису, которая, подняв одну лапу и наклонив голову, чутко прислушивалась к мышиному писку под снегом. На Антипу с водовозкой она даже не обратила внимания, потому что от монашествующих никогда не видела беды. Отец Антипа лопатой расчистил засыпанный снегом бассейн, продолбил ломиком лед и большим ковшом стал наливать воду в бочку. Стайка красногрудых снегирей расселась на ветках и наблюдала за его занятием. Антипа полез в карман ватника и рассыпал по белому снегу горсть желтого пшена. Снегири слетели с веток и благодарно приняли угощение. Мерин всхрапнул и покосился на птиц, морда и ресницы его были белые от осевшего инея.

Высоко в синеве неба, оставляя за собой рыхлые молочные полосы, пролетел серебристый лайнер, держащий путь в северные скандинавские страны. «Велика премудрость человеческая, – подумал Антипа, провожая глазами уходящий вдаль самолет. – Вот так же скоро пролетят седмицы Великого Поста и вместе с весною придет Пасха – Светлое Христово Воскресение. Дай Бог мне дожить до праздника». По опыту он знал, что многие умирают Великим Постом. Смерть похищает их, не дав вкусить Праздника праздников. Но Христос упразднил смерть. Ад был обманут в своих надеждах, привыкнув принимать в свои мрачные недра ветхозаветных человеков, зараженных Адамовым грехом. Но Христос не имел греха, и Его естество не было подвластно смерти и тлению. Своим Воскресением Он разрушил древние традиции ада, ниспроверг привычный ход смерти и даже вывел из ада души праотцев наших и ветхозаветных праведников. И от полноты чувств Антипа с умилением запел: