Пусть мертвецы подождут

– А-а. Что ж, невелика потеря. – Она перевела дух и прицелилась.

Миссис Грегсон шагнула вперёд как раз в тот момент, когда от черепа мисс Дин с глухим и долгим звуком отскочил камень.

Глаза шпионки закатились в орбитах, её повело в сторону, и пистолет выпал из её руки. Миссис Грегсон бросилась за ним и сомкнула пальцы на рукояти, как вдруг её изо всех сил пнули под подбородок, заставив опрокинуться на спину и проехаться по дороге. В небе вспыхнуло множество дневных звёзд, и она ощутила во рту металлический привкус крови.

Когда миссис Грегсон приподнялась на локте, в грузовике со скрежетом переключили передачу, он отъехал, набирая скорость, и понёсся по дороге, неуклюже виляя.

Она видела, что к ней кто-то бежит, но подобрала упавший пистолет и встала. Когда в грузовике с хрустом включилась более высокая передача, она прицелилась, выстрелила и стреляла до тех пор, пока при нажатии на спусковой крючок боёк не начал раз за разом ударять по пустым каморам барабана.

Она швырнула бесполезное оружие вслед исчезающей машине, повернулась к тем, кого заметила краем глаза, и увидела, как приближается Ватсон, взъерошенный и хромающий, но, по крайней мере, живой. Она раскинула руки и прижала майора к себе так, что у него перехватило дыхание. Поцеловала его в щёку, которая была холодной и щетинистой под её губами, но ей было наплевать. Лишь через несколько секунд она вспомнила, что одета в одно бельё. Она оттолкнула его на расстояние вытянутой руки:

– Я так рада видеть вас, майор. И вас тоже, мистер Холмс…

Но это был не Холмс. Это был морщинистый старик с обветренным лицом, похожим на кору принесённой волнами коряги и обрамлённым великолепным полумесяцем белой бороды.

– Это Джек Уэнт. Островитянин, – сказал Ватсон. – Человек, который может бросить камень с завидной точностью.

Её охватило ужасное предчувствие.

– С мистером Холмсом всё в порядке?

– Он отдыхает дома у Молли Биркин, – сказал Уэнт. – Прям счас ему куды теплей, чем вам. – Он сбросил с плеч твидовый ранец и вытащил одеяло – миссис Грегсон не знала, ради тепла или ради того, чтобы пощадить её скромность. Она была благодарна в любом случае.

– Ваш рот, – встревоженно сказал Ватсон. – У вас кровь.

Она отбросила его руку:

– Это пустяк. Завтра у меня будет ныть челюсть. Я не вполне понимаю, что там случилось?

– Холмс был не так болен, как выглядел. Припоминаю, он однажды говорил: «У меня свои планы. Прежде всего, необходимо преувеличить серьёзность моих травм».

– Это в том деле про барона Грюнера и китайский фарфор?

– Да, – сказал Ватсон, удивлённый, но довольный тем, что она помнит о рассказанной как-то вечером в Бельгии истории, которую он ещё не записал.[146] – В общем, на этот раз он был не таким немощным, как казалось. Он использовал свой посох, чтобы отыскать кое-какие из старых гнилых прутьев, которыми отмечена тропа, соединяющая сушу с Брумвеем.

– Я вроде как рассказал ему о ней, мимоходом, – проговорил Уэнт. – О том, что есть дорожка, которая бежит не к Уэйкеринг-Стэйрз, а к Хейвен-Пойнт. Это место так называется, потому что если бежать со всех ног, то прилив идёт вокруг насыпной дорожки, но накрывает её только через добрых пятнадцать минут после всего остального. Там можно найти пристанище[147], понимаете? Но дорожка узенькая: надобно знать, куды ступать. К счастью, я знаю.

– Но что вас заставило последовать за ними? – спросила она.

– Какой-то чёртов дурень швырнул ракушки мне в окно в темноте. – Старик рассмеялся. – И я услышал голоса. Кто мог помешаться до такой степени, чтобы пуститься в путь по Брумвею в такую влажную погоду? Я должен был поглядеть. Так что я пошёл следом, прячась в тумане. Иногда казалось, что меня заметили, но я не отставал, пока не обнаружил мистера Холмса и его друга тут, на песке. Привёл их на берег, оставил мистера Холмса у Молли, и мы поспешили сюда со всех ног. Услышали, как завёлся грузовик, и поняли, что это вы обе. Я увидел, что эта женщина вот-вот причинит зло, и подумал, что лучше её остановить. Бросать было не так уж далеко. – Уэнт набрал полные лёгкие воздуха. Это была его самая длинная речь за много десятилетий.

У миссис Грегсон ещё остались вопросы, но они могли подождать.

– Что ж, спасибо вам, мистер Уэнт. Что теперь? Эта женщина направляется в Лондон. Она вот-вот расскажет немцам про танки.

– Держу пари, эта женщина направляется к ближайшему телефону, – уточнил Ватсон.

– Их тут нет до самого Грейт-Уэйкеринга, – сказал Уэнт. – Не считая тех, что у военных в лагере вон в той стороне. Ей туда не пробраться.

– Но если мы туда попадём, то можем вынудить дежурного офицера разведки отключить местную связь, – сказал Ватсон. Конечно, если им удастся убедить его в том, насколько ситуация чрезвычайная.

– Вы можете такое устроить? – спросил Уэнт, не знакомый с телефонами.

– ДОРА может.

Об этом слышал даже островитянин.

– Идти добрых десять минут, – сказал он, окидывая Ватсона взглядом с ног до головы. – Может, пятнадцать.

Что означало, скорее всего, по меньшей мере двадцать.