Пусть мертвецы подождут

Левасс придержал дверь, и Ватсон забрался на заднее сиденье «Альбиона»[67]. Француз захлопнул дверь, обошёл машину и сел.

– Зона D, – сказал он шофёру.

Левасс откинулся на спинку сиденья и предложил Ватсону «Элегантес»[68]. Майор отказался, не желая, чтобы сигарета перебила ему вкус завтрака.

– Сэр… – начал Ватсон.

– Вас удивляет, что делает француз здесь, на британской земле? С её британскими секретами.

– Да, действительно.

– Этот проект ведётся совместно с моим министерством в Париже. Вы же знаете, что изобретения, похоже, приходят в голову группам людей, словно момент озарения наступает разом у двух, трёх, четверых, пятерых человек?

– Не уверен, что понимаю, о чём вы, – признался Ватсон.

– О, простите мой английский. Но существуют несколько людей, которые заявляют права на идею электрического света. Верно? И на телефон. И на двигатель внутреннего сгорания. Как будто Господь задумал, чтобы ниспосланную им новую идею приняли в нескольких местах. Вот это и случилось с нами. Цепь событий неизбежным образом привела к нашему оружию. Во Франции, в Англии и в Америке. Но пока что не в Германии. Насколько нам известно.

– Господь воистину на нашей стороне, – сказал Ватсон.

Левасс от души рассмеялся, не заметив сарказма.

– Я в этом уверен, майор Ватсон.

«Господь не выбирает стороны», – подумал Ватсон. Было весьма вероятно, что прямо сейчас Германия разрабатывала собственное секретное супероружие в обстановке, которая смахивала на Элведен.

Левасс постучал по стеклу кабины, и шофёр переключил скорость. Машина объехала сад, направилась по величественной подъездной дороге в сторону Элведен-холла, а потом свернула на свежую гравийную дорогу, которая шла напрямую к линии тополей.

Они миновали тополя, потом – более широкую полосу, где деревья росли беспорядочно, прежде чем дорога, теперь ставшая грунтовой, поднялась, и машина выехала на небольшую возвышенность, где Левасс велел шофёру остановиться.

Они смотрели на открытое пространство, которое раньше представляло собой пахотные земли площадью с дюжину полей для регби. Ватсон выпрямился, во второй раз за день изучая знакомые изломанные линии траншей, похожих на средневековые укрепления, с кольцами колючей проволоки. Вид был ничуть не приятнее, чем на заре, когда они с миссис Грегсон пришли сюда, и его затошнило. Послевкусие завтрака сменилось воображаемой вонью нужников и смерти.

– Да, майор. Добро пожаловать во Францию.

«Добро пожаловать обратно в ад», – подумал он. Ватсон вышел из машины, радуясь ветерку в лицо. Майор знал, что у него поднялось кровяное давление: он чувствовал, как горят щёки. Перед ним раскинулась воссозданная система траншей, которые изуродовали Бельгию и Францию; несколько траншей союзников, проволока, жуткая ничья земля, а за ней – траншеи противника с пулемётными гнёздами. Всё выглядело до жути пустынным, людей не было ни слышно, ни видно.

– Всё сделано по образцу Лоса[69], – сказал Левасс. – Ваши королевские инженеры руководили сапёрно-строительными подразделениями, которые соорудили это.

Но Ватсон не слушал. Он снова уставился на большой ромбовидный, аляповато раскрашенный объект из клёпаного металла на краю поля, лежащий под странным углом, – его передняя часть предположительно врезалась в ствол дуба, вывернув дерево из земли. В задней части машины были два искорёженных, разбитых колеса, как будто взятых с орудийного передка[70].

– Так это и есть сухопутный броненосец? – спросил майор.

Француз кивнул:

– Выходит, вы знакомы с творчеством Герберта Джорджа Уэллса? Он был почти таким же пророком, как Верн. Но мы их так не называем – было много вариантов. Сухопутные корабли. Машина Уилсона[71]. Теперь мы зовём их танками.

– Танками? – Слово казалось коротким и незначительным для такого громадного стального чудища, которое прервало нормальное течение столь многих жизней, включая его собственную. Он думал, у величайшего секрета войны окажется более экзотическое или грозное наименование.

– Да. Термин «сухопутные корабли» подскажет умному шпиону, о чём может идти речь. «Танк» – нейтральное слово. Оно собьёт с толку любого, кто подслушает небрежную беседу. Видите, что написано на борту?

– СКЕВ «Женевьева», – прочитал Ватсон. – Что такое СКЕВ?

– Сухопутный корабль Её Величества. Одна из флотских идей Черчилля, от которых мы пока что не отказались. Теперь посмотрите, что написано чуть дальше.

Ватсон пригляделся:

– Это кириллица?

– Да. «ОСТОРОЖНО ПЕТРОГРАД». Большинство рабочих, которые их делали, думают, что это клёпаные мобильные баки для воды для русской армии.[72]

Ватсон подумал, что мощные стальные бока с заклёпками действительно придают машине сходство с огромной цистерной.

– Эту модель называют «самкой». Она снабжена пулемётами, а у «самцов» будут шестифутовые корабельные орудия. Когда они все прибудут.

– «Все» – это сколько?

– Зависит от того, кого вы спросите, – ответил Левасс.

– Как долго разрабатывается этот проект?

– Танк? Кажется, восемнадцать месяцев.