Путь к золотому дракону

   Сейчас я ощущала смутную, но всё нараставшую тревогу, которая почему-то дислоцировалась у меня в животе. Ощущение было такое, будто в животе завелась живая птица, и она бьёт крыльями, стараясь вырваться на волю. Всё было не так. Лес был слишком тёмный, дорога -- слишком старая, Эгмонт -- слишком настороженный...

   А вот Сигурд, кстати, совершенно спокоен.

   Тревога всё нарастала. Мне начинало казаться, что впереди на дороге спит нечто большое, голодное и очень злое, причём находящееся на своей земле и в своём праве. И спит не слишком-то крепко -- скорее дремлет, в любую минуту готовое проснуться. А мы везём с собой что-то вроде ярмарочного шеста, украшенного множеством колокольчиков. Дует ветер, колокольчики звенят, а голодное и злое всё ближе.

   И мимо нам никак не проехать.

   Лес равнодушно обступал дорогу с обеих сторон. Раньше, до того, как мы свернули на Старый шлях, нам изредка попадались деревья с почерневшими стволами, лишённые листвы, -- те, что вымерзли, не пережив суровой лыкоморской зимы. Здесь таких не было. Здешние деревья были как на подбор: высокие, крепкие, с длинными ветвями, заслоняющими дневной свет. По низу рос какой-то кустарник, густой и даже на вид колючий; я предположила, что это малина, но проверять не хотелось. Если закрыть глаза и так проехать с десяток саженей, ни за что не отличишь то место, мимо которого едешь, от того, которое уже проехал. Невольно создавалось впечатление, что мы ходим по кругу.

   Ветер, и тот стих. Воцарилась тишина, нарушаемая только низким жужжанием: мимо нас то и дело пролетали какие-то жуки. Они были довольно крупные -- едва ли не в полпальца длиной -- и я не без оснований опасалась, что один такой врежется мне в лоб. Или, того хуже, залетит в ухо. Но жукам на меня было начхать с самого высокого из местных дубов, они проносились туда-сюда, гудя, как гномские агрегаты. Странно было, что при таком количестве насекомых все местные листья не изъедены их потомством.

   Солнце поднималось всё выше, становилось жарковато. Воздух здесь был неподвижный, как в банке; пахло прелой листвой, разогревшейся на солнце корой и чем-то ещё, чем всегда пахнет в глубине леса. Я давно сняла куртку, но металлические талисманы, нагревшиеся под рубашкой, всё равно прилипали к коже. Перевязь с ножами, которую я всё-таки невесть зачем нацепила поверх рубашки, ощутимо давила на плечи. Зато бабкин браслет не причинял никаких неприятностей.

   Мы ехали, наверное, уже часов пять. Время двигалось к полудню. Странно: здесь не хотелось ни есть, ни пить. Я слышала, как тихонько переливается вода в моей фляжке, но не испытывала ни малейшего желания сделать глоток. Скорее уж, немного хотелось спать. Хотелось бы, если бы не чувство тревоги, яростно лупившее крыльями у меня в животе.

   Мы подъезжали всё ближе.

   Внезапно впереди раздался тихий шелест -- настолько тихий, что я бы ни за что его не разобрала, если бы не ждала чего-то подобного вот уже шестой час подряд. Он приближался; Сигурд и Эгмонт быстро переглянулись, и волкодлак наполовину вытащил меч из ножен, а маг вскинул руку, готовый в любой момент ударить заклинанием. Мои серьги вдруг нагрелись и чуть завибрировали, а в следующий миг на дороге перед нами показался вихрь. Это был широкий столб мутного воздуха, бешено вращавшегося вокруг своей оси; я почему-то очень чётко увидела, что вершина его не уходит в облако, а просто тает чуть ниже самых высоких веток. В нём кружились листья, камни, комья земли... вихрь шёл на нас, поднимая с дороги весь мелкий мусор и обрывая листья с ветвей, меня хлестнуло по лицу бешеным порывом горячего ветра -- и я сама не поняла, когда успела выхватить первый попавшийся под руку метательный нож.

   Вихрь был уже совсем рядом, но время вдруг замедлилось. Я как будто проскользнула в промежуток между двумя секундами. Очень чётко, как показывал Сигурд, я занесла руку и с силой метнула нож вперёд.

   Он исчез меж бешено кружащихся листьев, и в тот же момент по лесу разнёсся громкий вопль. Вихрь мгновенно пропал -- весь, вместе с грязью, листьями и камнями. Даже ветки не дрожали. Нож, испачканный в чём-то чёрном, лежал посреди тракта.

   Всё, как написано в книгах...

   Я выдохнула, кое-как изобразила в воздухе Знак -- не знаю, какому богу была адресована моя благодарность, -- и перекинула ногу через седло. Нож следовало поднять.

   -- Яльга, нет! -- почти крикнул Эгмонт. Я не отошла ещё от опасности и потому мгновенно замерла. -- Не спускайся, это может быть опасно!

   Он протянул руку, быстро прошептав заклинание, -- нож поднялся с земли и подлетел ко мне. Я аккуратно взяла его за рукоять, но чёрная дрянь уже выцветала, и через несколько секунд клинок снова был чист.

   Кони, между прочим, нисколько не испугались.

   -- Началось, -- бесстрастно прокомментировал Сигурд.

   Мы поехали дальше. Я чуть дрожала от возбуждения, мало-помалу начиная осознавать, что только что спасла жизнь всем нам троим -- больше ни у кого не было метательных ножей. Сомневаюсь, что этот вихрь можно было развеять заклинанием, а уж на меч он точно плевать хотел.