Читаем Путешествие полностью

Молодой месяц появился в ночь на среду — а это 21 сентября, по иноземному счету; а мы были в священной мечети — да увеличит Аллах ее великолепие и почет! Наутро после этой ночи пришел эмир Муксир со своей свитой и близкими, по старому обычаю, упомянутому при описании джумада I. Земземи[199] стали возносить ему хвалу и молитву с вершины купола Земзема. А муэззин возвышал голос в молитве и хвале при каждом обходе, который совершал эмир, — а впереди его — чтецы Корана — до конца тавафа, когда эмир стал удаляться.

Жители стран Востока имеют хороший обычай отмечать начало каждого нового месяца года: они обмениваются рукопожатиями, поздравляют друг друга, обоюдно просят прощения и возносят молитвы друг за друга, как это они делают по праздникам, и так всегда.

Этот добрый обычай западает в души, возобновляет согласие и распространяет милосердие Аллаха всемогущего и великого благодаря обоюдному пожатию рук верующими и благословенным мольбам, которыми они обмениваются. Единение благостно, и их молитвы достигают Аллаха.

В этом благословенном городе две бани, одна носит имя факиха ал-Майаниши, одного из шейхов, который имел кружок слушателей в почитаемом храме; вторая, большая — баня Джамал ад-дина; а этот человек соответствовал своему прозвищу «Блеск Веры», /125/ да будет милостив к нему Аллах! — оставив в Мекке и Медине — да возвеличит их Аллах! — благородные следы и творения — достойные похвалы здания, возведенные во имя Аллаха, каких никто не строил до него, в прошлые времена, — ни самые великие из халифов, ни тем более везиры. И был он — да будет милостив к нему Аллах! — везиром правителя Мосула[200]. Упорный в своих высоких целях, он посвятил более 15 лет удовлетворению общих нужд мусульман в святилище всевышнего Аллаха и его пророка — да благословит его Аллах и приветствует! — не прекращая тратить несметные средства на сооружение в Мекке многих домов — богоугодных заведений, существующих благодаря пожертвованиям. Он создал водоемы, соорудил на дорогах колодцы для сохранения дождевой воды и восстановил разрушенные сооружения в двух местах благородного святилища. Одно из самых благородных его дел — это доставка воды к Арафату и защита ее от бедуинов Бану Ша'ба, населявших местности, из которых доставлялась вода. Им платили большую сумму за то, чтобы они не отрезали паломникам путь к воде. А когда этот человек — да будет милостив к нему Аллах! — умер, они вернулись к своему позорному обычаю преграждать этот путь.

И к его похвальным делам и заслугам относится также то, что он окружил город пророка — да благословит его Аллах и приветствует! — двумя надежными стенами, потратив на это неисчислимые суммы. Изумительно то, что Аллах помог восстановить ему все ворота святилища, починить двери святой Каабы и покрыть их золоченым серебром. Это те, которые существуют сейчас, описание их было дано ранее. Он покрыл благословенный порог листом чистого золота, о чем мы также уже сообщали. Он снял старую дверь и приказал сделать себе из нее гроб и похоронить его в нем. И когда пришел его смертный час, он приказал поместить себя в этот благословенный гроб и совершить с ним, мертвым, хадж. Его доставили на Арафат, и совершили моление поодаль, приоткрыв гроб. Когда люди совершили ифада[201], его проделали и с ним, исполнив все церемонии, в том числе таваф. А этот человек — да будет милостив к нему Аллах! — при жизни не совершил хаджа. Затем его внесли в Медину — [город] пророка — да благословит его Аллах и приветствует! — в котором он оставил благородные следы, и об этом уже /126/ говорилось. Причем шарифы [Медины] несли его (покойного) чуть ли не на своих головах. Для него была сооружена гробница рядом с гробницей Избранного — да благословит его Аллах и приветствует! — и в ней сделано отверстие, через которое можно было смотреть на святую гробницу. Это было дозволено из-за его (Джамал ад-дина) огромных пожертвований, его прошлых благородных деяний, в виде исключительной милости. Погребенный в этой могиле, он получил от Аллаха счастье благороднейшего соседства и особую милость — быть преданным святой и великой земле. Аллах не забывает вознаграждать тех, кто творит добро. Мы назовем время его смерти, когда займемся датой, начертанной на его гробнице, если это будет угодно Аллаху всемогущему и великому, ибо это он, который предоставляет возможности. Нет бога, кроме него!

Этот человек — да будет милостив к нему Аллах! — оставил после себя прекрасные следы и высокие почетные титулы, которых не имел до него никто из самых щедрых и славных правителей в прошлые века; их невозможно перечислить и похвал недостаточно [для него]. Людям остается только возносить мольбы за него в течение дней. Для примера достаточно тебе и того, что благодаря его заботе были улучшены все дороги для мусульман стран Востока, идущие из Ирака в Сирию и в Хиджаз, как мы уже сообщали.

Перейти на страницу:

Похожие книги

История Железной империи
История Железной империи

В книге впервые публикуется русский перевод маньчжурского варианта династийной хроники «Ляо ши» — «Дайляо гуруни судури» — результат многолетней работы специальной комиссии при дворе последнего государя монгольской династии Юань Тогон-Темура. «История Великой империи Ляо» — фундаментальный источник по средневековой истории народов Дальнего Востока, Центральной и Средней Азии, который перевела и снабдила комментариями Л. В. Тюрюмина. Это более чем трехвековое (307 лет) жизнеописание четырнадцати киданьских ханов, начиная с «высочайшего» Тайцзу династии Великая Ляо и до последнего представителя поколения Елюй Даши династии Западная Ляо. Издание включает также историко-культурные очерки «Западные кидани» и «Краткий очерк истории изучения киданей» Г. Г. Пикова и В. Е. Ларичева. Не менее интересную часть тома составляют впервые публикуемые труды русских востоковедов XIX в. — М. Н. Суровцова и М. Д. Храповицкого, а также посвященные им биографический очерк Г. Г. Пикова. «О владычестве киданей в Средней Азии» М. Н. Суровцова — это первое в русском востоковедении монографическое исследование по истории киданей. «Записки о народе Ляо» М. Д. Храповицкого освещают основополагающие и дискуссионные вопросы ранней истории киданей.

Автор Неизвестен -- Древневосточная литература

Древневосточная литература
Манъёсю
Манъёсю

Манъёсю (яп. Манъё: сю:) — старейшая и наиболее почитаемая антология японской поэзии, составленная в период Нара. Другое название — «Собрание мириад листьев». Составителем антологии или, по крайней мере, автором последней серии песен считается Отомо-но Якамоти, стихи которого датируются 759 годом. «Манъёсю» также содержит стихи анонимных поэтов более ранних эпох, но большая часть сборника представляет период от 600 до 759 годов.Сборник поделён на 20 частей или книг, по примеру китайских поэтических сборников того времени. Однако в отличие от более поздних коллекций стихов, «Манъёсю» не разбита на темы, а стихи сборника не размещены в хронологическом порядке. Сборник содержит 265 тёка[1] («длинных песен-стихов») 4207 танка[2] («коротких песен-стихов»), одну танрэнга («короткую связующую песню-стих»), одну буссокусэкика (стихи на отпечатке ноги Будды в храме Якуси-дзи в Нара), 4 канси («китайские стихи») и 22 китайских прозаических пассажа. Также, в отличие от более поздних сборников, «Манъёсю» не содержит предисловия.«Манъёсю» является первым сборником в японском стиле. Это не означает, что песни и стихи сборника сильно отличаются от китайских аналогов, которые в то время были стандартами для поэтов и литераторов. Множество песен «Манъёсю» написаны на темы конфуцианства, даосизма, а позже даже буддизма. Тем не менее, основная тематика сборника связана со страной Ямато и синтоистскими ценностями, такими как искренность (макото) и храбрость (масураобури). Написан сборник не на классическом китайском вэньяне, а на так называемой манъёгане, ранней японской письменности, в которой японские слова записывались схожими по звучанию китайскими иероглифами.Стихи «Манъёсю» обычно подразделяют на четыре периода. Сочинения первого периода датируются отрезком исторического времени от правления императора Юряку (456–479) до переворота Тайка (645). Второй период представлен творчеством Какиномото-но Хитомаро, известного поэта VII столетия. Третий период датируется 700–730 годами и включает в себя стихи таких поэтов как Ямабэ-но Акахито, Отомо-но Табито и Яманоуэ-но Окура. Последний период — это стихи поэта Отомо-но Якамоти 730–760 годов, который не только сочинил последнюю серию стихов, но также отредактировал часть древних стихов сборника.Кроме литературных заслуг сборника, «Манъёсю» повлияла своим стилем и языком написания на формирование современных систем записи, состоящих из упрощенных форм (хирагана) и фрагментов (катакана) манъёганы.

Антология , Поэтическая антология

Древневосточная литература / Древние книги
Рубаи
Рубаи

Имя персидского поэта и мыслителя XII века Омара Хайяма хорошо известно каждому. Его четверостишия – рубаи – занимают особое место в сокровищнице мировой культуры. Их цитируют все, кто любит слово: от тамады на пышной свадьбе до умудренного жизнью отшельника-писателя. На протяжении многих столетий рубаи привлекают ценителей прекрасного своей драгоценной словесной огранкой. В безукоризненном четверостишии Хайяма умещается весь жизненный опыт человека: это и веселый спор с Судьбой, и печальные беседы с Вечностью. Хайям сделал жанр рубаи широко известным, довел эту поэтическую форму до совершенства и оставил потомкам вечное послание, проникнутое редкостной свободой духа.

Дмитрий Бекетов , Мехсети Гянджеви , Омар Хайям , Эмир Эмиров

Поэзия / Поэзия Востока / Древневосточная литература / Стихи и поэзия / Древние книги
Сказание о Юэ Фэе. Том 2
Сказание о Юэ Фэе. Том 2

Роман о национальном герое Китая эпохи Сун (X–XIII вв.) Юэ Фэе. Автор произведения — Цянь Цай, живший в конце XVII — начале XVIII века, проанализировал все предшествующие сказания о полководце-патриоте и объединил их в одно повествование. Юэ Фэй родился в бедной семье, но судьба сложилась так, что благодаря своим талантам он сумел получить воинское образование и возглавить освободительную армию, а благодаря душевным качествам — благородству, верности, любви к людям — стать героем, известным и уважаемым в народе. Враги говорили о нем: «Легко отодвинуть гору, трудно отодвинуть войско Юэ Фэя». Образ полководца-освободителя навеки запечатлелся в сердцах китайского народа, став символом честности и мужества. Произведение Цянь Цая дополнило золотую серию китайского классического романа, достойно встав в один ряд с такими шедеврами как «Речные заводи», «Троецарствие», «Путешествие на Запад».

Цай Цянь , Цянь Цай

Древневосточная литература / Древние книги